Его память набита черт-те чем и кажется абсолютно безразмерной. Его сверхчеловеческа
– На вашем сайте я прочитал предуведомление для тех, кто вам пишет: «Оставляю за собой право стереть в своем ЖЖ без ответа любой вопрос, ответ на который либо давал я сам, либо можно найти запросом в Гугле или Яндексе. Буду удалять вопросы, на которые я уже отвечал». Скажите мне, что это за вопросы, чтобы я их не задавал.
– Самый часто задаваемый вопрос: откуда я так много знаю?
– И как вы на него отвечаете?
– Ответ состоит из нескольких пунктов. Во-первых, когда более полувека непрерывно читаешь, позади глаз понемногу накапливается осадок. Во-вторых, все участники интеллектуальных телеигр знают намного меньше, чем кажется со стороны, зато думают намного больше, чем кажется со стороны. Дело в том, что в наших телеиграх вопросы строятся таким образом, чтобы на ответ можно было выйти рассуждениями, отталкивающимися от каких-то общеизвестных и общепонятных вещей. Поэтому к моменту, когда чтение вопроса заканчивается, ответ зачастую уже готов. Но не потому, что ты знал его заранее, а потому, что успел прокрутить в уме всю цепочку рассуждений. Третье, и, пожалуй, самое важное, не только для игроков, но и для телезрителей: громадную роль во всех подобных размышлениях играет цельная картина мира. Два с половиной века назад Гельвеций сказал: «Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов». Таким образом, из одного общего принципа можно выводить великое множество фактов. Благодаря тому, что у меня посредством образования и самообразования сформировалась достаточно цельная и надежная картина мира, я, опираясь на нее, восполняю нехватку тех знаний, которые в отсутствие такой картины были бы абсолютно необходимы.
– Какие еще вопросы вам надоели?
– Очень часто задают чисто личный вопрос: неужели я так и остался девственником? Да, к сожалению, остался. Глупо, конечно, но слово не воробей…
– Вы дали когда-то обет целомудрия?
– Это было заявлено в пылу спора на достаточно абстрактную тему и стало одним из доводов. Довод глупый, но что поделаешь.
– Сколько лет вам было тогда?
– Семнадцать. Думаю, если бы я был на пару лет умнее, я бы такую глупость не сделал. Но, вообще говоря, чем умнее человек, тем крупнее глупость, которую он в состоянии сотворить.
– Почему же в течение всей последующей жизни вы не исправили эту глупость?
– Потому что обещал.
– В детстве вы ощущали себя вундеркиндом?
– Трудно было не ощущать, когда все окружающие повторяли это по десять раз на дню. Но с годами я убедился: чудо-ребенку очень тяжело стать чудо-взрослым.
– Что же этому мешает?
– То же самое, что мешает хорошему спортсмену стать хорошим тренером. Хорошие тренеры чаще всего получаются из спортсменов не первого, а второго ряда. Потому что выдающемуся спортсмену какие-то вещи, нужные в его виде спорта, даются очень легко, и он может сосредоточиться на других элементах. Потом он может объяснить другим, как достиг того, что у него выходило с трудом, но совершенно не может объяснить, как тренировать то, что у него само собой получалось. У меня примерно та же картина. Многие вещи мне давались настолько легко, что я так и не научился всерьез работать. Мне повезло в том смысле, что я себе нашел подходящее занятие. С самого раннего детства и по сей день я делаю только то, что мне хочется. Но то, что мне хочется, получается так хорошо, что находятся желающие заплатить за это.
– Это правда, что в три с половиной года вы стали читать?
– Правда. Маме надоело читать мне вслух разные детские книги, и она сказала, чтобы я сам попробовал. Какое-то время родители объясняли, как читается та или иная буква. Я запомнил и в три с половиной года начал читать по слогам, а к четырем – уже бегло. Позже, когда мне исполнилось 11, я начал изучать 15-томный энциклопедически
– Зачем вы засоряете память всяким мусором? Все, чем она у вас нашпигована, можно почерпнуть в любом справочнике. В конце концов, есть Интернет.
– В справочники я заглядываю постоянно. Такой забавный нюанс. Я уже довольно давно стараюсь всех, о ком упоминаю в своих выступлениях, называть по имени-отчеству. Естественно, все эти отчества я не знаю, а по мере надобности раскапываю их в Интернете и веду отдельный список уже найденных отчеств, чтобы потом не повторять раскопки. Известная шутка, что в случае краха Интернета всю погребенную в нем информацию можно будет восстановить из каши в голове Вассермана, – все-таки только шутка, хотя и лестная для меня.
– В каком-то смысле Интернет вреден, наверное. Он обеспечивает легкий доступ к информации, притупляет любознательность и желание обратиться к первоисточнику.
– На самом деле Интернет дает не намного больше возможностей доступа к знаниям, чем хорошая публичная библиотека. Я с детства пользовался библиотеками, а лет с 20 до 30 проводил ежедневно немало часов в Одесской областной научной библиотеке имени Горького, да и потом часто в нее захаживал. Поэтому хорошо представляю, каковы возможности библиотек. Даже сейчас, при всем изобилии данных, выложенных в Интернет, я по проекту Дворца Советов почерпнул из библиотеки несравненно больше, чем до сих пор можно найти в Сети.
Конечно, в Интернете можно добраться до знаний быстрее. Но тут есть одна серьезная ловушка. Дело в том, что там великое множество разнообразных ошибок и заблуждений, иной раз даже опечаток. Один пример. В моем жилете 26 карманов. Как-то раз, отвечая на чей-то вопрос, я написал «28», и с тех пор это число гуляет по Интернету, совершенно уже независимо от меня. Если вы не располагаете той самой общей картиной бытия, о которой я говорил, если не знакомы с закономерностями мира в целом и конкретной предметной области, то рискуете в Интернете наткнуться на какую-то совершеннейшую несуразицу и не сумеете даже заподозрить, что это ошибка. Поэтому даже в Интернет надо идти не ЗА знаниями, а СО знаниями.
А получить цельную картину мира с помощью Интернета вы не сможете именно потому, что в нем все знания разрозненны и не систематизирован
– Вы тренируете память?
– Я никогда не тренировал ее специально. Со многими мнемоническими приемами знакомился, но редко когда ими пользовался. Единственное, что я помню с помощью мнемонических приемов, – первые знаки чисел «пи» и «е». Мнемонические приемы для числа «пи» все знают, а мнемоника для числа «е» – два, семь и дважды Лев Толстой. Лев Толстой родился в 1828 году. Таким образом, получается: 2,71828182845904
Помогает еще и естественная любознательность
– Вот этот ваш жилет со множеством карманов – он где-то куплен или пошит на заказ?
– Жилет у меня заказной. Вообще, эта привычка – все свое носить с собой – возникла у меня когда-то в связи с частыми командировками во всякие медвежьи углы, куда надо было основательно снаряжаться. Сказалась и специфика моей работы. Я много лет занимался разработками программного обеспечения автоматизированн
– Нож зачем?
– Количество ножей и инструментов в последние несколько лет у меня резко выросло, поскольку я увлекся их коллекционирован
– А вот это что за штука?
– Это (показывает) инструмент для спасения попавших в автомобильную аварию. Видите, здесь скругление специальное, чтобы пальцем упереться. Берете вот так, бьете – и острый стальной выступ разбивает любое автомобильное стекло. А потом вот этим крюком цепляете ремень безопасности, дергаете – р-раз, и лезвие крюка распарывает ремень.
– Вы носите с собой инструменты на все случаи жизни?!
– Все случаи жизни невозможно предусмотреть. Но вот это как раз одна из тех вещей, которая может срочно понадобиться.
– Вы помните, в каком кармане что лежит?
– Естественно.
– Круг вашего чтения – каков он?
– Сейчас это в основном книги по политической истории, военной истории. Для души в последние годы читаю книги в жанре «альтернативная история». Тут предпочитаю поджанр «попаданец». Это когда современный человек каким-то образом попадает в прошлое и, опираясь на свои нынешние знания, старается обустроиться в этом прошлом, пересоздать его сообразно своим разумениям и предпочтениям. Поскольку я тоже стараюсь перестроить настоящее сообразно своим разумениям и предпочтениям, то мне интересно читать книги в этом жанре.
– С кем вы общаетесь, дружите?
– Круг моего общения довольно невелик. Это те люди, с которыми я играю в интеллектуальные игры. И несколько человек, с которыми сотрудничаю по разным околополитически
– На свете есть вещи, которые вас принципиально не интересуют?
– Таких вещей много. Часто повторяю слова того же Сократа: «Хвала богам, создавшим так много ненужных мне вещей». Я практически не интересуюсь музыкой, изобразительными искусствами, спортом. Мне вполне хватает того вида спорта, которым занимаюсь я сам.
– Какой это вид?
– Интеллектуальные игры. Дело в том, что от трех основных телеигр – «Что? Где? Когда?», «Брейн-ринг», «Своя игра» – отпочковались спортивные соревнования. И я довольно активно в них участвую.
– Что такое интеллект? Это в значительной степени ум или эрудиция?
– Эрудиция – только сырье для работы ума. Сама по себе она ничего не дает. То, что я говорю и пишу, я делаю на основе ума, а не эрудиции. Эрудиция позволяет уму работать эффективнее. Но надобность в самом уме ею не отменяется.
– Как вы относитесь к десяткам шуток, баек, бредней, которыми окружено ваше имя?
– Отношусь ко всему этому в соответствии со старинной молитвой, которую приписывали многим замечательным людям: «Господи, дай мне силы изменить то, что я могу изменить, дай мне терпение перенести то, что я не могу изменить, и дай мне мудрость отличить одно от другого». Я знаю, что не могу изменить мифологию, сложившуюся вокруг меня. Значит, я должен ее терпеть.
ИЗВЕСТНЫЕ ШУТКИ ПРО ВАССЕРМАНА