Они познакомились через интернет. Общение еще вчера незнакомых людей быстро стало развиваться. Уже на следующий день после обмена номерами телефонов прилетело смс: «Привет, родная!.. Я лечу на работу, а ты?»
И она летела. Как на крыльях. Полтавчанке Людмиле Глущенко было 39 лет и, кроме мамы, больше никого. А любви хотелось. И, конечно, семьи, детей.
У крымчанина Володи, по его рассказам, 2-летняя дочь Маша. Жена умерла при родах, и ему пришлось быть и папой, и мамой. У «папы» все более-менее ладилось. В Крыму он не последний фермер. Есть сад, живность, перспективы. А вот у «мамы» – проблемы. Ведь нянчить дитя – особая тема, искусство, можно сказать.
– Но ничего, – бодро рассказывал о себе Владимир. – Я тут напряг соседку, женщина сердечная, уже в годах. В общем, нянька у нас есть.
У Людмилы сжималось сердце. Вот она, судьба – ее долька радости, смысла, ее предназначение. Она уже любила этого ребенка, сиротинку. В ее голове сменялись картины семейной жизни: они вместе купают девочку, идут на детскую площадку...
А Володя будто читал ее мысли. Позвонил однажды и голосом, который душили спазмы, говорит:
– Люд! Ко мне из опеки приходили. Говорят, как ты с ребенком управляешься? Я им про соседку: мол, чего вы в самом деле, есть кому присмотреть… Слушай, ты узнай, какие порядки в России? Могут ли забрать у меня дочку?
Она все бросила, побежала к знакомой, которая работала в соцслужбе, и, когда ее успокоили, зашла с другого конца: какие надо оформить документы, чтобы удочерить девочку. Знакомая ответила коротко:
– Замуж выйти за папу!
Замужество уже стучалось и в окна, и в двери. Володя пообещал сделать перевод на 10 тысяч рублей. Потом сказал, что положит на ее телефон «пятихатку». Она не сразу поняла, что это 500 рублей. Ее щеки горели, любовь томила сердце, которое билось как сумасшедшее:
– Ну зачем? Ты лучше на ребенка… Я хорошо зарабатываю, у мамы – пенсия. В квартире все есть.
А Володя все понимал и нажимал на заветную клавишу:
– Я приеду к тебе на 8-е…
Приближался март, праздник. Людмила за 3 вечера переклеила обои, где-то подбелила, подкрасила. Ждала встречи.
И вдруг все рухнуло. Сначала Володя позвонил и сказал, что машина, на которой его должны были подвезти к парому, сломалась в дороге. Потом – вообще кошмар. Рыдая в трубку, он сообщил, что дочери нет, она мертва. Соседка нечаянно вылила на ребенка литр только что натопленного жира. Плечи, грудь, живот девочки превратились в сплошной пузырь. Она умерла от болевого шока.
– Можно я похороню ребенка у тебя, в твоей станице? – летело из Крыма. – Ты ведь была ей, как мама. Я сердцем чувствовал: ты успела полюбить моего ребенка…
– Да! Да! – кричала Людмила.
А из трубки лилась новая черная волна:
– Это не все. Я обезумел от горя… Люда! Я убил няньку. И теперь меня посадят. Ты же не оставишь меня? Ты не бросишь меня гнить в тюрьме? Люда, у меня есть доллары. Они в радиоле. Ты потом приедешь, открутишь заднюю крышку. Там всего один шуруп… Бери все, пригодится. Ключ будет под ковриком у порога… Люда! Только не оставляй меня!
У Глущенко началась истерика. Мать успокаивала ее, как могла.
И тут в дверь стали стучать. Нет – колотить. То ли кулаком, то ли ногами.
– Это он. Он привез мертвую Машу, – подумала Людмила.
На самом деле в дверь стучал сосед Николай Петрович, разбуженный воплями. Человек бывалый, успевший и срок за хулиганство по молодости отбыть, и медаль «За трудовую доблесть» заработать. Услышав рассказ о несчастной любви и страшной трагедии, он отрезал: «Вы что, бабы? Это же тюремный развод! Сидит фраерок на нарах и забивает вам мозги, чтоб передачки таскали, а там, глядишь, до бракосочетания дойдет, до комнаты свиданий… Не верите? Ладно. У меня в Крыму племянник опером, я ему звякну, пусть пробьет хату с радиолой, где доллары лежат.
И, правда, пробили. Выяснилось, что переулка Демьяна Бедного в этом населенном пункте нет и никогда не было, нет дома, радиолы и фермера Володи тоже нет.
…Несколько дней Людмила держала телефон отключенным. Потом собралась с духом, позвонила в Крым, а по факту – на зону. Володя (а может быть, Петя, Жора, Миша) не очень смутился тем, что его вывели на чистую воду. Он тут же сел на другого конька, сказал, что с зеком она бы не стала развивать отношений. Поэтому пришлось рассказать эту правдивую историю, произошедшую, впрочем, 5 лет назад. Он тогда, действительно, остался вдовцом, потерял дочь и в состоянии аффекта убил няню. Что это меняет? Главное, в его жизни появилась звездочка, с которой они полюбили друг друга.
– Разве не так, Люд?
– Так, – согласилась она, глотая слезы. Но это были уже легкие слезы. Те, что облегчают душу. Одно только отравляло жизнь – мнение Николая Петровича. Когда Глущенко-старшая призналась, что Володя опять «на проводе», сосед плюнул под ноги и пригвоздил: «Дура!»
Ему легко говорить. Отсидел, женился, родил троих детей, теперь в ЖЭКе гайки крутит и… плюется.
Сергей БАЗАЛУК,
корреспондент газеты Красноармейского района «Голос правды»
