Кубанские Новости
Общество

Двойной крест Андрея Степанова

Впервые «КН» рассказали об этих людях, мужественно преодолевающих тяготы жизни, 20 ноября прошлого года в публикации «Две души с

… Все те же цветущие розы, но слегка тронутые первым морозцем. Чуть подросший яблоневый сад, уже сбросивший осеннюю листву. И рыжий Бим величиной с крупного кота, снова встретивший нас звонким лаем. Это про него по-прежнему написано на калитке, что «во дворе злая собака». Почти год прошел после нашей первой встречи в станице Мингрельской Абинского района с супругами Степановыми. Мы снова у них в гостях. Вернее, у Андрея. Лены уже нет в живых.

Андрей рассказывает о случившемся, не сдерживая слез. Сгорела, будто свечка. За несколько дней. Сначала кашель был сильный. Вызвали «скорую». Сказали, что ничего страшного. Обычная простуда. Лечитесь, мол, сами. Были в дороге. Попросила остановиться, а сама не выходит. Сказала, боится, что больше в машину не сядет... Но потом все же вышла.

– Подождал минуту-другую. Лена не возвращается, и меня словно током ударило. Выскакиваю, а она лежит на обочине и губы уже посинели. Втащил Леночку в машину, привез в больницу. Через время выходит из палаты медсестра, протягивает мне в ладони обручальное кольцо и одну серьгу. «Ваша жена умерла», – только и сказала. Одна врачебная ошибка искалечила Елене жизнь, другая, вообще, ее отняла.

ЖИТЬ БЫ И РАДОВАТЬСЯ, ДА НЕ С КЕМ

Сидим с Андреем на кухне. Осенний холод с улицы уже забирается и сюда. Греемся чаем.

– А чего не затопишь? – спрашиваю у него.

– Так щепок, чтобы разжечь котел, не могу наколоть. Пальцы не слушаются. Недавно чуть не отрубил один. У меня лучше колуном работать получается.

Андрей, как мы уже писали, инвалид с детства. Он родился в Сочи таким, что дай Бог каждому. В местной газете как-то появилась заметка под заголовком «Вундеркинд». Это про него. 7-летним пацаном щелкал кроссворды любой сложности. Тянул на кандидата в мастера спорта по шахматам. А потом случился злополучный укол врача-практиканта. Задели нерв. Андрея скрутило за несколько дней. Церебральный паралич парализовал опорно-двигательный аппарат. С той поры у него II группа инвалидности.

С Еленой похожая история. В детстве заболела гриппом. Болезнь протекала в тяжелой форме. Врачи посчитали – дизентерия. В больницу положили вместе с мамой. Потом Лену изолировали и тайком взяли жидкость из спинного мозга. Случилось то, что и с Андреем.

__.__

Одна врачебная ошибка искалечила Елене жизнь, другая, вообще, ее отняла.

__.__

– Когда Лену потерял, такой стресс со мной случился. Руку не мог поднять. Дочь с ложечки кормила, – продолжает Андрей. – Ты знаешь, я всю жизнь боялся чего-то не успеть сделать. Теперь вижу, что успел. Сына породил, дом построил, дерево посадил. Сейчас бы пожить, да порадоваться, а не с кем. Сколько с Леночкой мы саженцев вырастили? Как ты думаешь? 40 тысяч! Всегда жили в бешеном темпе. Когда копали саженцы, нанимали работников. Здоровые мужики не выдерживали. Дня 3 – 4 поработают рядом с нами и уйдут. А мы с Леночкой накопаем саженцев – и на рынок, копеечку заработать.

Когда Степановы купили дом в Мингрельской, решили его побелить. Вскоре полы провалились. Ну, думают, попались! Соседи смотрят на новоселов, косятся. Инвалиды. Значит, просить будут. А они быстренько огород перекопали. Но сначала выкорчевали старый виноградник, что от прежнего хозяина остался. Купили 9 тысяч (!) дички фруктовых деревьев и все посадили. Сосед прибежал – глаза на лбу от восторга! Всю жизнь, говорит, мечтал саженцами заниматься, но не знал, как. Теперь займусь, вот повезло с соседями!

Степановы продолжали крутиться. Двое детей на руках. Кормить, растить, учить. На пенсию не разгонишься. У Андрея 9 тысяч. У Елены вообще 6. В Ивановской купят капусту – и в Темрюк. Товар продадут, хамсы купят и в Краснодар – на рынок. Наберут взрывпакетов (тогда они только появились) – и на Тамань, продавать их по поселкам. На вырученные деньги наберут винограда и снова – в Краснодар. Виноград продали, мчатся в Курганинск за соленым печеньем. Крекеры на Кооперативном рынке тогда большим спросом пользовались. Даже очереди выстраивались. Когда печенье кончилось, ехали на своем «Запорожце» на границу с Абхазией за лавровым листом и мандаринами. Сезон заканчивался, снова рыбой занимались.

Андрей часто торговал сигаретами на трассе у передвижных заправок. В то время на Кооперативном рынке можно было найти импортные «Мальборо».

– Бандиты меня не трогали, а вот менты донимали, – вспоминает. – Подъедут, молча с капота блок сигарет возьмут и «до свидания». А однажды на крутой машине братки подъехали. Тоже, молча, блок сигарет забрали. Но на следующий день вернулись и заплатили. В отличие от атамана…

Это отдельная история, на которой снова хочется остановиться.

КАК ЖАДНОСТЬ ТОЛКАЕТ НА ПОДЛОСТЬ

Подошел как-то к Степановым, которые на местном рынке торговали саженцами, здешний участковый. Купил у них деревьев на тысячу рублей. Деньги пообещал отдать через 10 дней. Десять лет не отдавал. Участкового звали Сергей Каневский. Потом он стал атаманом станицы Мингрельской. Андрей смеялся: сам факт, что ему станичный атаман должен, грел душу. Узнав об этой истории, «Кубанские новости» не прошли мимо. Мы дозвонились до станичного атамана. Тот пообещал все уладить. Опять обманул. Пришлось еще обращаться к нему через газету. Велика сила печатного слова! После этого атаман Сергей Каневский отдал инвалидам деньги. И то не сам – передал, и без извинений.

__.__

За 500 рублей милиционеры сказали, что могут только до отделения проводить. А за тысячу – хоть до самого Славянска, да еще с мигалкой.

__.__


– Я этот день до сих пор помню. 30 декабря. Едем с Леночкой от гостей из Темрюка. Вино везем, которым они нас угостили, – вспоминает Андрей. – Останавливает нас милиция. Стали проверять машину, увидели вино и говорят, что вчера в Темрюке ограбили винзавод. Стали намекать, не то ли у нас вино? Прошу, мол, отпустите. Один гаишник показывает на своего напарника и шепчет, что он бы отпустил, да товарищ его сдать может. Я иду к «товарищу». Тот мне шепчет то же самое. Прикалываются. Тогда, говорю им, возьмите 500 рублей, только отпустите нас. Засмеялись. За такие деньги, сказали, они нас только до милиции проводить могут. Предлагаю тысячу. А за такие деньги, гогочут, мы вас с включенной мигалкой до самого Славянска-на-Кубани проводим. С почестями, так сказать.

– И что, сопроводили?

– А как же. Даже на прощание посигналили. Ты знаешь, жизнь над нами поиздевалась и они туда же. Помнишь, я рассказывал, как мы с Леночкой металлоломом занимались, как я в кровь разбивал руки молотком и зубилом, когда сортировал его. А потом кое-кто предложил нам идти под их «крышу». Отказались, а ночью сожгли наш гараж вместе с «Таврией». Мы с женой все терпели. Выжить надо было. Мне менты даже кличку придумали. Знаешь, какую? «Пох..ст».

ЛЕДЕНЯЩЕЕ ТЕПЛО

Нарубили щепок, Андрей зажег котел. Тепло потихоньку отогревало озябшие пальцы, а душа еще больше стыла от воспоминаний Андрея.

– Если бы я первый умер, Леночка бы пошла за мной. У нее слабенький характер. Ей было бы тяжелее, чем мне сейчас. Я тебе скажу так, когда человек теряет свою половинку, он несет двойной крест. За всю жизнь у меня была только одна женщина. Как начали встречаться еще в детстве, так и до самого конца. Только ее смерть разлучила нас.

Они вместе попали в спецшколу, в интернат. Как рассказывали Степановы, это было не лучшее время их жизни.

– Есть песня: «Школьные годы чудесные, с книжками, шутками, песнями. Как они быстро летят»… А для нас они тянулись вечность. Иногда шутил с горечью, что мы с тобой, Леночка, 11 лет отсидели. С 1-го класса по 11-й. Жизнь за проволокой – это страшно. Тюрьма, одним словом.

Кормили детей плохо. Персонал сумками тащил продукты по домам. Бастовали, убегали. Но, как рассказывала в предыдущую нашу встречу Елена, не это было самое страшное. Страшнее – осознание своей неполноценности. Среди здоровых людей они не жили. Общались только в своем кругу со своими проблемами. А когда приезжали домой, на них смотрели, как на нечто.

… И тут Андрей вдруг улыбнулся.

– К Леночке я первый раз подкатил в 5-м классе. Хотел дружить. Не получилось. Новую попытку предпринял уже в техникуме. Снова отказала, а потом дети пошли. Валера сейчас – кинолог в Абинском УВД, а Инночка вышла замуж. Леночка все внучку ждала, так хотела увидеть!

ОЧЕРЕДНОЙ ОБЛОМ

Еще одна история, которую мы хотели обговорить со Степановыми, – тяжба с судебными приставами. Маленькая предыстория. Был у них микроавтобус. Решили продать. Покупатели не заставили себя долго ждать. Дали небольшой задаток, а остальное, сказали, принесут позже. Полгода деньги не отдавали. Потом заявились, бросили машину у калитки со словами, что она им больше не нужна. А микроавтобус уже убит напрочь – на нем возили цемент, шлакоблоки. В общем, очередной облом. Степановы подали в суд и выиграли его. Тем подонкам присудили выплатить истцам приличную сумму. И пошли годы ожидания выполнения решения суда. Супруги – к приставам. Четыре раза писали им заявления. Тишина. Пришлось нанимать юриста. Опять деньги. Потом хождения по инстанциям. Снова тишина. В конце прошлого года «Кубанские новости» опубликовали и эту историю.

– Как дальше разворачивались события? – интересуемся теперь у Андрея.

– Через два месяца после газетной публикации принесли документы на получение денег. Как раз на 9-й день после смерти Леночки, светлая ей память. А вам спасибо за помощь. Я, так понимаю, если бы не газета, мотаться мне и дальше по судебным приставам. Поставлю теперь своей половиночке красивый памятник. Что я могу для нее еще сделать? Ведь эти деньги мы вместе с ней зарабатывали.

ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

В старый сарайчик по-прежнему распахнута дверь. А там стопки одежды. Андрей ловит мой взгляд.

– Да, наш с Леночкой «сэконд-хенд» я теперь продолжаю сам.

Поясню. В свое время Степановы опубликовали объявление в районной газете, что принимают бывшую в употреблении одежду, обувь, старые книги и так далее. Думаете, люди откликнулись? Сами поехали собирать. Закономерный вопрос: зачем? Так надо, пояснили тогда Степановы, для души. Заниматься благотворительностью – сердце просит. Сами-то в жизни вон, сколько всего нахлебались, другим хоть чем-то помочь. Малоимущим, многодетным семьям. Люди приходят, берут, что им надо. В соцзащиту невостребованные вещи Андрей сам теперь возит.

– Хотел закончить с этим делом, да рука не поднимается. Леночка рассердиться может. А сам я в соцзащиту никогда не обращался, только сейчас, после смерти Леночки. Не умею я готовить. Ну, то там покормят, то в другом месте. Но все время я же не буду ходить по соседям.

– А что глава сельского поселения? Приезжал?

Андрей машет рукой, дескать, у него столько забот. Если припечет, он сам к главе дорогу найдет. В прошлый раз мы с Игорем Дубровиным встречались. На этот раз поговорили по телефону. Поинтересовались: год прошел, появилось ли в администрации газовое отопление? Сказал, что пока нет. И напомнил свои слова, что в администрации будет газ, только когда он проведет его к дому Степановых, которые уже давно-давно заплатили за эти работы. Значит, время еще не пришло. Хотя, справедливости ради, надо заметить, что свежевыкрашенные газовые трубы уже появились на многих сельских улицах.

Еще глава обещал тогда помочь Степановым попасть в профилакторий, когда его со временем после ремонта откроют в Ахтырском сельском поселении. Пока не открыли. Елене, конечно, уже все равно. А вот Андрею…

– Ну, так глава же сказал, что со временем. Вот время и идет, – вздохнул он на прощание.

А я на прощание взглянул еще раз на степановский дремлющий сад. Весной он снова зацветет, как и вся Мингрельская, фруктовыми деревьями, выращенными удивительными людьми.

Фото Юрия ХОДЗИЦКОГО и Ивана СЕМЕНЦА