Кубанские Новости
Общество

Режиссер Алексей Мосолов: «Дом-2» на сцене не устраиваем»

Московские критики на последнем фестивале «Кубань театральная» впервые похвалили частный «Один театр» и дали его спектаклю «Затв

– Алексей, критики похвалили ваш театр за то, что вы не берете темы, лежащие на поверхности, а оригинальничаете. Рассказ Пелевина вот поставили…

Да, поиск, эксперимент – одно из условий нашего существования. Вообще темы постановок возникают спонтанно. Еще в институте, я увлекся Пелевиным. А год назад перечитал его и понял, что через «Затворника» могу донести свои мысли до зрителя. Или, к примеру, зная о том, что мы всегда открыты новому, друзья часто подсовывают нам книжки. Одна из последних – «Конец пути» Джона Бартона. Прочитали и поняли – будем играть. Это история, в которой сталкиваются два очень современных типажа. Один – инфантильный художник, другой – целеустремленный спортсмен. И полем их встречи становится жизнь женщины. Они словно танцуют на ее распахнутой душе. Финал неожиданный. И язык! Будто разговор на краснодарской улице, а ведь написано это еще в прошлом веке в Америке.

– Как вы считаете, надо ли на сцене осовременивать классику?

– К примеру, у нас есть драма Николая Островского. И как нам воссоздать то, о чем он писал? Самовары да бублики развесить? Даже если я буду изо всех сил пытаться углубляться в XIX век, в этом будет какая-то фальшь. Потому что мозги-то у меня сегодняшние (улыбается). Материал Островского я принимаю в свое мировоззрение и этим делюсь со зрителем. Ведь основная цель театра – поговорить с ним. И мы будем разговаривать на понятном ему языке. То есть пьесу так или иначе придется адаптировать к сегодняшним – и режиссеру, и публике. Как говорил апостол Павел: «Для всех надо быть всем». С панком разговаривать языком панка, с алкоголиком – как алкоголик. «Я буду писать пьесы, вы будете думать, что я пишу их для вас, а на самом деле я пишу то, что хочу,» - это слова Шекспира. К слову, меня впечатляют спектакли Льва Додина – то же «Коварство и любовь» Петербургского малого драматического театра. Там все так просто, а в конце – и сверхзадача, и катарсис. Сидишь, слезы текут, и не можешь понять, что с тобой сделали. По-моему, это высший пилотаж.

– А какие постановки не нравятся?

– Есть такая современная тенденция, когда каждая сцена решается какими-то образами, символами. Получается: не можешь разговаривать языком жизни, значит, придумай решение. Эти образы становятся тем, к чему все сводится, а это – провал, мода, которая уйдет. Задача же театра, и нашего в том числе, конечно, – создание нового пласта мыслящих людей. По Станиславскому, зритель должен выйти из зала и понять, что ему надо что-то поменять в своей жизни.

– Какие из ваших спектаклей пользуются популярностью у кубанцев и почему?

– Комедии и лирические истории: «Невеста», «Тебя…», «Параллели», «Затворник». Думаю, зрителей привлекает в них простота и ясность, таких постановок в краснодарских драматических театрах мало. Меньше посетителей на моноспектаклях – они сложнее для восприятия. Неудивительно. Такая же ситуация сейчас и в кинотеатрах: гораздо больше людей приходит на американские комедии, чем, допустим, на фильмы Андрея Тарковского.

__.__

На сцене надо создать такую ситуацию, которая огорошит публику, выбьет из привычной колеи. И вот когда это произойдет, мы сможем говорить откровенно.

__.__

Еще одна из современных тенденций – уход от вербального к невербальному. Проще говоря, переход от слова к картинке. Нынешним зрителям нравится больше смотреть, чем слушать.

Мы стараемся искать золотую середину, чтобы не было на сцене шоу типа «Дома-2». Должна быть простота высказывания, но само оно должно быть максимально содержательным.

– Да, зритель сейчас искушенный, «толстокожий», его мало чем проймешь. Ведь то, что раньше, допустим, шокировало, теперь не работает. Как достучаться?

– Это особо заметно в кино: сцены насилия стали агрессивней, эротические – откровенней. 3D-эффект из той же оперы… Наша же главная цель – сделать так, чтобы то, что ты транслируешь со сцены, задело за живое каждого. Как? Проведу параллель. Почему, к примеру, наши путешествия запоминаются нам как яркие события жизни? Просто там мы попадаем в незнакомые условия, и наш мозг начинает заново изучать мир. Так и на сцене. Надо создать такую ситуацию, которая огорошит публику, выбьет из привычной колеи. И вот когда это произойдет, мы сможем говорить с ней откровенно.

– Как же вы это делаете?

– По-разному. Например, «Затворник и Шестипалый». Представьте: сцена, темнота, молча идет актер, рядом другой завывает в углу. Необычно? Вот именно. Чтобы что-то понять, приходится напрягать интеллект, включать воображение. Постепенно смысл раскрывается, словно шкатулка с множеством секретных замочков. Зритель думает: «Какой же я умный, смог все разгадать». И тут, что важно, открывается и его сердце.

– Ну вы какой хитрый!

– Это не хитрость, а способ коммуникации. Да и в обычной жизни мы все стараемся искать такие ключики, чтобы выйти на поле откровения. Разве нет? Я вот с женой, например (улыбается). Как у Рождественского: «Вечное стремление друг к другу».

Как вам вообще с ней работается, она ведь актриса и служит в вашем театре?

– Да, с Аллы я спрашиваю как с себя – строго. Стремлюсь к идеалу. Это, конечно, прибавляет сложностей. Так как жена имеет влияние на меня не меньше, чем я на нее. Происходит столкновение личностей. И результатом его может стать либо что-то очень хорошее, либо не получится ничего.

А к мату на сцене как относитесь? Споры на эту тему до сих пор не утихают. Многие считают, что в храме искусства ему не место.

Вот мы с коллегой Виталием Борисовым задумали поставить сборник рассказов «Ботинки, полные горячей водки» Захара Прилепина. Ну, а какой Прилепин без мата? Я играю там человека, который только освободился из тюрьмы и начинает новую жизнь. Тут понятно, что без специфического языка никак.

– Что еще в планах?

– В работе – спектакль о судьбе Эдит Пиаф. Ее сыграет как раз моя супруга Алла. Хотели раньше, но у нас родился сын Тихон, и постановку пришлось немного перенести, так сказать, по техническим причинам (улыбается).

Справка «КН»

Несколько лет назад актеры Краснодарского театра драмы Алексей Мосолов, Виталий Борисов и Арсений Фогелев решили, что будут ставить спектакли и играть в них сами. Борисов написал комедию «Невеста», нашли площадку в центре «Ангарт», дали объявление в соцсетях, и зритель потянулся. Играют в основном после 21.00: артисты заняты и в драмтеатре. Кстати, до сих пор основной двигатель популярности «Одного театра» – сарафанное радио, на 2-м месте интернет. Затем у театра появился свой дом – помещения старого предприятия в центре города. Сейчас в репертуаре 12 постановок.

Фото Михаила СТУПИНА