Приехать на день, лучше на три. Не плескаться, заполняя собой волну, а просто идти по берегу. Забывать о суете, безграничной водой лечиться от временного, использовать шанс на созерцание мира, в котором твои поражения – не первые и не последние потери.
Мы нуждаемся в море - иногда. Лучшие герои Александра Грина всегда духовно с ним. Так происходит расширение человека, неповторимого Я, свободного от слишком массовых ценностей. Конечно, море может стирать различия, превращать личность в космос разноцветных брызг и меняющихся ветров. Однако у Грина море – зеркало, будто специально созданное для сверхчеловека. Назвать его гением искусства или политики никак нельзя. Все без специальной идеологии или революционного пафоса. Гриновский сверхчеловек – Ассоль и Грэй, Томас Гарвей из «Бегущей по волнам», Галиен Марк из «Возвращенного ада» - велик умением заниматься собой, погружаться в бездну самого себя, где рождается главное желание. И если ты действительно сильный герой, не упустишь мечту, превратишь ее в надежду, чтобы обрести любовь и счастье.
В XX веке холодные философы определили море как безжизненное пространство – истину пустоты, направленную против человека, символ равнодушия, поражающий знанием о том, что и есть на самом деле наша жизнь. Море Грина – не молчаливая в движении волн вечность, которая была до первого крика и спокойно сохранится после последнего хрипа. Гриновский океан прекрасен, потому что есть на берегу дети, мужчины и женщины. Они согревают дыханием корабли, рискующие затеряться на дне, которое всегда рядом. Для мудрого пессимиста море ежесекундно объясняет нашу обреченность, шумит-шумит о том, что оно будет всегда, будет также отвлеченно красиво на фоне нашего «никогда». Для оптимиста Грина всегда сохраняется крупный план человеческого лица. Ассоль равновелика морю - умеет ждать и верить. Предназначенный ей жених Грэй не слабее шторма – с детства привык определять цель и идти к ней.
Сойдя с корабля, матрос Лонгрен подошел к своему дому в маленькой Каперне. Его всегда встречала жена Мери, сейчас нет. Родив Ассоль, вскоре она осталась без гроша. Молодая мать решила занять денег у лавочника. Меннерс согласен помочь, но у похоти своя логика: «давай, Мери, любовь в обмен на поддержку». Не бывать этому, а бывать – смерти. Мери вынуждена отправиться в город, ведь теперь одна надежда – заложить кольцо. На обратном пути застал дождь и холод, чуть позже унесло воспаление легких. Лонгрен больше не пойдет в море, он останется с пятимесячной дочкой на руках.
∗∗∗∗
Для обыкновенных море – скучный водоем, дающий рыбу и деньги. Для необыкновенных – колыбель мечты. «Море и любовь нее терпят педантов», - сказано в «Алых парусах»
∗∗∗∗
Чтобы вырастить чудо надежды и мечты, следует быть угрюмым и ходить вдали от людей? Может быть. Друзей-гостей у отца с дочерью точно нет. Глухая стена отчуждения стала еще выше после смерти Меннерса. Во время шторма его лодку стало затягивать в море. Лонгрен был на берегу, он все видел, все понимал. Он слышал крики Меннерса, который умолял помочь и – уже умирающий – успел рассказать, как не спас его угрюмый моряк. Лонгрен просто отомстил за смерть жены. Он сразу сказал Ассоль, что «сделал черную игрушку», но каяться не собирается. Автор согласен с ним.
Другие игрушки – светлые изображения кораблей – он отдает торговцам за малые деньги, которых хватает на неприхотливый прибрежный быт. Никакими особыми талантами Ассоль, охраняемая и направляемая отцом, не отличается. Возможно, ее главный козырь – неучастие в шуме детства и юности, умение быть вдали от тех дорог, по которым бродят будущие бабы и мужики. Ассоль всматривается и вдумывается в природные звуки и цвета, пребывает наедине со своей растущей душой, а еще она слушает рассказы Лонгрена о чудесах общения человека с морем.
Лоскутки алого шелка украсили очередную миниатюрную яхту. Опустив ее в ручей, Ассоль не ожидала быстрого хода игрушечного кораблика. Побежала, скоро оказалась на берегу моря, алые паруса – в руках старого Эгля, собирателя сказок. Это опытный специалист по преодолению хаоса обыденности, того муторно-повседневного, что обречено умереть: «Однажды сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Ты увидишь храброго красивого принца. Он увезет тебя в свое царство, в розовую глубокую долину». Ассоль поверила. Отец не стал сопротивляться: «Вспомнил, что в великих случаях детской жизни подобает быть человеку серьезным и удивленным». Для обыкновенных море – скучный водоем, дающий рыбу и деньги. Для необыкновенных – колыбель мечты. «Море и любовь нее терпят педантов», - сказано в «Алых парусах».
Параллельным с Ассоль курсом растет Артур Грэй. Он родился быть капитаном, мечтал, действовал – и стал им. Не помеха богатый дом – огромный, мрачный и величественный. Не сумеют остановить помешанные на аристократизме отец и мать – «надменные невольники своего положения». Однажды Артур решил вынуть гвозди из картины, изображающей распятие Христа. «В маленьком мальчике постепенно укладывалось огромное море», в которое он и отправился самовольно в 15 лет. Грэй хотел быть «дьявольским» моряком – пил водку, прыгал в воду головой вниз. Потерял все, «кроме главного своей летящей души». Речь героя, достойного самой дерзкой мечты, стала «краткой и точной, как удар чайки в струю за трепетным серебром рыб». Теперь у Грэя есть трехмачтовый корабль «Секрет». Еще есть умение не знать, но предчувствовать, не иметь, но ждать.
«Алые паруса» были написаны в Петрограде в начале 20-х годов. В коммунистической стране к Грину были претензии. Я попробую представить недовольство официального советского лица: «Не ясно, где все это происходит, но по именам и другим важным признакам – типичный буржуазный мир. Пусть так, но где классовая оценка? Ассоль и ее отец бедны, поэтому хороши. А Грэй – этот житель дворцов и обладатель богатств? Ассоль и Лонгрен почти нищие, но не этим они хороши для автора, а своим индивидуализмом, молчаливым презрением к социально несчастным, навсегда угнетенным. Обычный, героический в своей революционной повседневности труд не важен для писателя. Труд рождает коллектив, но коллективизм не интересен автору «Алых парусов». Ему нужна мечта и некий внутренний пунктик, поднимающий этих странных людей над массой. Что же надо – не работать, не сжигать себя в общем строительстве, а вынашивать в душе какой-то персональный, другим недоступный план? Сколько здесь заботы о своей несерийности, о нежелании открыть сердце многим, а не избранным! Эй, Грин! Не страшно, что для твоих героев все происходящее вокруг лишь массовка на собственном бенефисе длиною в жизнь? Да ты еще и космополит…»
∗∗∗∗
Грин – русский универсалист, в разгар Революции и Гражданской войны пишущий о радости
∗∗∗∗
Скорее, Грин – русский универсалист, в разгар Революции и Гражданской войны пишущий о радости. «В ней две девушки, две Ассоль, перемешанных в замечательной прекрасной неправильности. Одна была дочь матроса, ремесленника, мастерившая игрушки, другая – живое стихотворение… Все было мило ей, все радовало ее… Глубокая непобедимая вера, ликуя, пенилась и шумела в ней». Грэй не знает Ассоль, Грэй ищет Ассоль, потому что верит в присутствие лучшей девушки на свете, которая ждет на берегу моря того, кто приходит из мечты о дарующем счастье морском просторе. Грэй находит спящую Ассоль и надевает ей на мизинец старинное кольцо. Он добывает метры алой материи и создает именно те паруса, которые ждала девушка, умеющая ждать. «Счастье сидело в ней пушистым котенком», и час наступил. Появление корабля с алыми парусами – «опровержение всех законов и здравого смысла». Грэй и Ассоль вместе, играет музыка. Но истинное чудо – подсказывает Грин - улыбка, прощение, вовремя сказанное слово. Или когда начальник тюрьмы, захваченный внезапным человеколюбием, отпускает заключенного. Короче говоря, не бойтесь быть Дон Кихотами!
Грин может показаться совсем детским. Думаю, это не так. Его талант – сложные состояния и не до конца понятные интуиции выражать действительно простыми словами. Но наивности у автора нет. В большом рассказе «Возвращенный ад» журналист Галиен Марк застрял в мрачно-творческом полубезумии: без предоставления выходных и отпуска его атакует «состояние мучительного философского размышления». Очень хочется поглупеть, сделаться бестолковым и придурковатым, чтобы просто отдышаться, упиться рассветами и закатами, а также любимой девушкой, которая, возможна, недовольна твоей погруженностью в беды существования. После ранения на дуэли удалось! «Дьявольское колесо» болезненного интеллекта перестало вращаться. Теперь получается ничего не читать, не писать, не обсуждать. Можно часами смотреть, например, на снег. Не доставать любимую депрессией. Только вот любимая не выдержала превращения тяжелого мудреца в бездумный овощ – бросила. Вслед за и исчезновением черной звезды обостренного разума тебя прикрыла «могильная плита будней» (образ из романа «Бегущая по волнам»). Здорово, что герой сумел возвратить «ад». До смерти Галиен Марк останется мыслителем.
Но вернемся к «Алым парусам». Пока ты делаешь трудное и важное, кто-то творит тебе навстречу на другом берегу. Верь в это! Правильно ждать значит по-настоящему создавать. А еще образами побед гриновских героев жизнь говорит читателю: меня стоит прожить. Если не в море и не у моря, то хотя бы с этой классной стихией внутри!
