Кубанские Новости
Культура

Герой гражданской войны

Что такое литература? На этот вопрос «Житие Аввакума» отвечает примерно так: «Никаких фантазий! Автором имеет право быть тот, кого до основания потрясла жизнь. Если ты страдалец, если твои мучения напоминают крест, садись и пиши. Вспоминай, честно рассказывай. Начинай общаться с пером и бумагой, когда видишь перед собой смерть, и чувствуешь обязанность сообщить братьям, как силен дьявол, сколь разнообразны его личины и обманные действия. Не забывай, что пишешь во имя Христа. Да будет для тебя примером все, что пришло к нам из Евангелия.

Мир полон апостолов и фарисеев, раскаявшихся и нераскаявшихся грешников. Иуды и Пилаты повсюду. Твердо знай: конец мира близок; не для развлечения стараешься, а для спасения тех, кого еще Господь спасти позволит. С одной стороны, пребывай в смирении, помни о своей слабости. С другой, рискуй, православный! Сам напиши собственное житие, раз видишь, как царь русский и тысячи священников отпали от правой веры, в лапах антихриста оказались».

Что такое жизнь? Вроде предсказуемая повседневность, о которой стоит сообщать в стиле почти бесстрастной автобиографии: «Рождение же мое в нижегороцких пределех, за Кудмою рекою, в селе Григорове. Отец ми бысть священник Петр, мати – Мария, инока Марфа. Отец же мой прилежаше пития хмельнова, мати же моя постница и молитвенница бысть, всегда учаша мя страху божию».

В 17 лет Аввакум был уже главой семейства, а супругой ему стала 14-летняя сирота – и никакой специальной романтики: это мать Аввакума решила, что сыну пора становиться взрослым. И как знаем мы о давних временах: не брак из страстной любви рождается; наоборот, сначала христианский брак заключается, а уже из него просто обязана появиться любовь – как помощь друг другу, как жалость взаимная на весь совместный путь.

Жизнь – обыденность, да не только. Если ты хороший русский священник, готовься к тому, что скорбь отыщет твой дом очень скоро. Аввакум мог провести годы в полном смирении с земными властями, потакать их слабостям. Однако герой одного из самых мощных древнерусских текстов осведомлен о том, что дело священнослужителя – защищать слабых и указывать неправду.

Поэтому всегда большие проблемы: «… У вдовы началник отнял дочерь, и аз молих его, да же сиротину возвратит к матери, и он, презрев моление наше, и воздвиг на мя бурю, и у церкви, пришед сонмом, до смерти меня задавили. И аз лежа мертв полчаса и болши, и паки оживе божиим мановением. И он, устрашася, отступился мне девицы. Потом научил ево дьявол; пришед во церковь, бил и волочил меня за ноги по земле в ризах, а я молитву говорю в то время».

Сейчас – когда для русского христианства время благополучное – многие начинают гладить себя и других утопическими речами: «как, мол, благообразно было в нашем добром Средневековье, когда все в Христа верили!» Пример Аввакума – хорошего русского иерея – шансов на утопию не оставляет: «И я паки позавелся, а дьявол и паки воздвиг на меня бурю. Придоша в село мое плясовые медведи с бубнами и с домрами: и я, грешник, по Христе ревнуя, изгнал их, и ухари и бубны изломал на поле един у многих и медведей двух великих отнял, – одново ушиб, и паки ожил, а другова отпустил в поле».

За эту борьбу с язычеством снова получил батюшка, и получал всю жизнь. До тех пор, пока не сожгли его после многих лет заключения. Кстати, обличали и убивали вполне вменяемые русские люди. Они тоже верили в Христа. И те, кто горел. И те, кто зажигал. И те, кто ходил с вырванным языком. И те, кто вырывал язык – чтобы речи плохие не произносил. Все мы – христиане.

Итак, пахнет серьезной трагедией. Протопоп Аввакум – житель XVII века. Во второй его половине, где-то возле тяжкого по ассоциациям 1666 года, развернулась Первая Русская Гражданская война. Многие историки считают, что именно она так властно расколола Русский мира, что без 1917 года обойтись не удалось.

Кратко о событии: патриарх Никон и царь Алексей Михайлович решили стать ближе к европейской цивилизации, к нашим религиозным учителям – грекам. Для этого нужны кое-какие, совсем маленькие и вполне логичные исправления: «Иисус» вместо «Иисус»; креститься будем теперь не двумя, а тремя пальцами; чуть иначе на крестном ходе двигаться и «аллилуйя» петь. Еще надо исправить русские церковные книги, в которых действительно много ошибок и описок скопилось; устаревшие книги сожжем – не с каким-то религиозным пафосом, - чтобы книги священные в хозяйственные дела не попали.

Согласившиеся с церковной реформой были. При этом сразу появились те (в большом числе!), кто сказал: «Вот оно время антихристово настало! Не исправление книг грядет, а приготовление Руси Святой к последнему отступлению, в встрече с главным врагом Бога нашего. Насмерть стоять! Никаких изменений не принимать, проповедовать и к смерти готовиться!» Чем больше читаешь о Русском расколе, тем больше убеждаешься в следующем. Одни наши христиане, словно предчувствуя уже недалекого Петра I, спешили отказаться от национальной гордости и страха осквернения через общения с разными чужаками. Другие наши христиане твердо стояли на своем: наша вера верная, остальные давно отпали от истины!

Аввакум сообщит о том, как его (одного из духовных вождей раскольников) приведут на беседу к «вселенским патриархам». И он скажет им – умным и образованным – примерно так: «А что это вы к нам понаехали? Вас турки из Константинополя выгнали? Выгнали. Это Господь указал на ошибки и преступления ваши, и теперь вы – греки многоумные – приехали нас развращать? Чтобы и мы нашу Москву утратили? Не бывать…»

Аввакум уверен: вся жизнь человеческая – борьба с дьяволом. Он внимательно присмотрелся к царю, патриархам, чиновникам новым, и сделал вывод навсегда: тот, кто исправляет форму веры Русской, отступает от Бога. Земная власть посмотрела внимательно на Аввакума и его соратников, измерила степень их неподчинения. И сказала без сомнения: «Бунтовщики, преступники!»

Путь христианина – вслед за Христом. Это тоже хорошо знает Аввакум. Он готов к тому, что страдания и станут подлинной жизнью. Будет и Москва, будет и Сибирь. То Тобольск, то Пустозерск. Везде трудно. Не просто трудно, а смертельно опасно. И вдвойне сложно, потому что жена должна разделить все невзгоды, дети малые несут крест вместе с родителями. «Я пришел, – на меня, бедная, пеняет, говоря: "долго ли муки сея, протопоп, будет?" И я говорю: "Марковна, до самыя смерти!" Она же, вздохня, отвещала: "добро, Петрович, ино еще побредем», - наверное, это самый памятный эпизод «Жития Аввакума».

Как писатель, Аввакум – мастер деталей, эпизодов, небольших портретов. Он шел по замерзшему озеру и страшно захотел пить. Он взмолился к Господу о жажде своей, и затрещал водоем, и сумел Аввакум напиться. А мы узнаем о чуде как о достоверном эпизоде чудесной биографии. Как духовное лицо, Аввакум – горд и упрям. Воеводы и сам царь упрашивают ставшего знаменитым протопопа: «Услышь нас, помоги! Не кричи громко о своей вере, соединись с нами в этих маленьких, незначительных изменениях!».

Нет компромиссам! Пусть сижу на цепи, пусть очередной начальник ищет близких путей погибели, веру свою не отдам никому и никогда. Вера этого героического упрямца действительно похожа на веру. При чтении книги кажется, что для Аввакума Христос значительно реальнее любого житейского движения. Также кажется, что его – христианина – казнила власть, которая вообще забыла о том, что такое быть – христианином.

«И прочих наших на Москве жарили да пекли: Исаию сожгли, и после Авраамия сожгли, и иных поборников церковных многое множество погублено, их же число Бог изочтет. Чюдо, как то в познание не хотят приити: огнем, да кнутом, да висилицею хотят веру утвердить! Которые-то апостолы научили так? – не знаю. Мой Христос не приказал нашим апостолом так учить, еже бы огнем, да кнутом, да висилицею хотят в веру приводить», - так рассуждает Аввакум о природе веры и о законах ее принятия. Но у власти была иная логика: не договариваться – продавливать. Трудно отделаться от мысли: большая историческая, богословская правда была на стороне царя и патриарха, но правда честной души и верующего сердца – на стороне Аввакума.

Две цитаты – в финале. «Да и ныне оне не лихи до меня; дьявол лих до меня, а человеки все до меня добры», - Аввакум находит силы разделить действие двух сил: людей несчастных и сатаны агрессивного. «Выпросил у бога светлую Росию сатона, да же очервленит ю кровию мученическою. Добро ты, дьявол, вздумал, и нам то любо — Христа ради, нашего света, пострадать!», - Аввакум видит в нашей многострадальной стране образ Сына Божьего. Чем сильнее атака, тем ближе Небо.

ЦИТАТЫ

  • Не словес красных Бог слушает, но дел наших хочет.

  • До Никона отступника в нашей России у благочестивых князей и царей все было Православие чисто и непорочно и церковь немятежна.

  • -Выпросил у бога светлую Росию сатона,да же очервленит ю кровию мучениченскою. Добро ты,дьявол,вздумал, и нам то любо - Христа ради,нашего света, пострадать!

  • А дьявол — какая диковина, чего его бояться! Бояться подобает Бога и заповеди его соблюдать, так и мы со Христом ладно до пристанища доедем.

  • Посем привезли в Брацкой острог и в тюрьму кинули, соломки дали. И сидел до Филиппова поста в студеной башне; там зима в те поры живет, да бог грел и без платья! Что собачка, в соломке лежу: коли накормят, коли нет, Мышей много было, я их скуфьею бил, — и батожка не дадут дурачки! Все на брюхе лежал: спина гнила. Блох да вшей было много.