Наш обозреватель Полина ФАЛИНА – о спектакле «Один день из жизни города М.»
Премьера состоялась в Краснодарском театре драмы. В основе постановки – повесть Федора Достоевского «Дядюшкин сон». Поставил пьесу московский режиссер Вадим Данцигер. А еще это бенефисный спектакль для Александра Катунова.
Когда в интервью «КН» режиссер сказал, что на сцене будут декорации а-ля XIX век и всякие там кринолины, подумалось: «Тьфу, опять махра какая-то». Но вот открывается занавес, и … зрители зааплодировали декорациям. Прямо как на «Дягилевских сезонах» в Париже! Уютная гостиная дома Москалевых – огромный стол, печка в изразцах, синие окна во всю стену, за которыми тихо падает снег, кружат тени темных деревьев. Казалось, сейчас мы увидим пушкинскую Татьяну. Но нет. Словно по контрасту к этой умиротворяющей красоте на сцене разворачивается настоящая баталия. «Маленький необходименький скандальчик», как обозначил его сам Федор Михайлович. А вслед за ним и сам Данцигер, на афишах, – видимо, с расчетом на то, что публика среагирует на «скандальность». Пиар от Достоевского. А почему бы и нет?
Небольшой провинциальный городок буквально взрывает новость о приезде старого богатого князя К. (Александр Катунов) – выгодного жениха. Дамы словно с ума сошли. И так, и эдак перед князем выставляются, «такой монплезир пошел». Ситуацией хочет воспользоваться и хитрая Марья Москалева (Анна Романникова), выдав юную дочку Зиночку (Евгения Белова) за «золотой мешок». Но у Зиночки – любовь к некоему мифическому учителю, который, впрочем, смертельно болен. А тут еще повадился ухлестывать молодой Павел Мозгляков (Михаил Дубовский).
Художник Андрей Климов потрудился на славу – редко увидишь на подмостках краснодарского театра драмы столь изящно выполненные наряды. Это лишь реплики на платья XIX века, которые выглядят абсолютно современно, в них хоть сейчас отправляйся на новогодний бал. И в туалетах, и в декорациях продумана каждая деталь. У Москалевой оборка в цвет, у князя помигивает камнем перстень на мизинце. День один, а Зиночка выйдет к нам в четырех разных туалетах один лучше другого. Браво, художник!
Но в игре актеров не все так ладно. Герои вели себя немного карикатурно – резко прыгали и суетливо двигали мебель на сцене, набрасывались, другого слова не подберешь, на печь с холоду. Возможно, режиссер этого и добивался – показать, насколько персонажи смешны в своих интригах, сплетнях, жажде наживы. Резко контрастирует с этими «клоунами» князь К. В силу возраста он забывчив, но добр и даже романтичен. В фантастических грезах к нему часто приходит очаровательная девушка в белом капоре. Она то появляется в вихре за окном, то тенью мелькнет в зеркале – интересная сценическая находка.
Впрочем, местным дамам наплевать на жизнь и мечты князя – им золото подавай. Злые, завистливые, а только попади к ним на язык – проглотят, как жаба букашку. Каждая тянет одеяло на себя. Но старшей Москалевой удается обставить всех – князя, племянника, соседок, даже уговорить собственную дочь, впрочем, путем давления на жалость. Ведь у Зиночки есть умирающий возлюбленный – вдруг его удастся вылечить на деньги князя? Но внезапно приходит известие, что ее милый все-таки скончался. Зина останавливает мать и разоблачает при всех. Она – отнюдь не «тихая овечка», а достойная дочь своей матери. И в столкновении двух характеров, двух стихий, побеждает.
Но что тут началось! Все в шоке, кричат, набрасываются друг на друга. На фоне этой «собачьей своры» лежит князь. Он не понимает, что происходит, почему все кричат, и хочет, как Мастер у Булгакова, – покоя. И получает его. За ним приходит его прекрасная дама из снов. Со всей смелостью можно сказать, что итоговая сцена – это и есть бенефис Катунова. Сбросив с себя все наряды и парик, смыв нарисованные усы, князь в его исполнении лежал, беззащитный, словно младенец во чреве матери, высвеченный одним лишь лучом прожектора, и плакал. Он словно говорил: «Люди, очнитесь, что же вы делаете?» Занавес. Ну вот, пожалуй, отсюда и начинается Достоевский, с его всемерной жалостью и божественной любовью к человеку.
falina@kubnews.ru
