Ксения Сулименко, руководитель отдела общественных коммуникаций:
— Как начинался ваш путь в космонавтику?
— В детстве я хотел стать летчиком и никем другим. Моя семья жила в поселке Восход Новокубанского района, где находится знаменитый конный завод. Во время войны я видел, как пилот немецкого самолета расстрелял табун лошадей. Мне было тогда семь лет, и я твердо решил, что буду защищать родное небо от врагов. В то время гремели имена летчиков-героев Ивана Кожедуба и Александра Покрышкина. Я хотел быть похожим на них. Кроме того, мне было на кого равняться и в своей семье. Мой брат был летчиком, его самолет сбили под Сталинградом, но он остался в живых. Моя сестра вышла замуж за летчика. В 1952 году я закончил десятый класс. В военное авиационное училище можно было поступить только после аэроклуба. Но я в нем не занимался. Просто аэроклуба не было в нашем районе. Я прошел медицинскую комиссию в Краснодаре и поступил в 8-ю школу первоначального обучения летчиков. Находилась она в городе Павлограде Днепропетровской области. Будущих курсантов повезли туда в товарных вагонах. Потом я поступил в Батайское военное авиационное училище летчиков. После окончания учебы меня направили служить в Молдавию, в полк, который располагался в маленьком поселке Маркулешты. Помню, вызывает меня как-то замполит. Иду к нему и думаю: что ж я такого натворил? Захожу в кабинет и вижу, что вместе с замполитом сидит сотрудник особого отдела. Он мне сказал: «Обо всем, что вы сейчас услышите, никому нельзя говорить». Дал подписать документ о неразглашении государственной тайны. Потом со мной беседовал незнакомый подполковник. Позже выяснилось, что он из Москвы. Спрашивает: «Какие у вас планы на жизнь?» Отвечаю: «Собираюсь поступать в военно-воздушную академию, хочу летать на самых современных самолетах». Снова спрашивает: «А выше самолетов хотите летать?» Теперь у меня вопрос: «На спутниках, что ли?» Мне отвечают: «Подумайте». Ну а что тут было думать? Я сразу сказал, что хочу. В общем, решение принял за несколько минут.
Наталья БЕРДНИКОВА, обозреватель:
— Когда вы впервые встретились с Юрием Гагариным?
— В октябре 1959 года я приехал в Москву, чтобы пройти медицинскую комиссию в Центральном военном научно-исследовательском авиационном госпитале. Поначалу я был один в палате, рассчитанной на четырех человек. Вскоре в ней поселился старший лейтенант Юрий Гагарин. Мой новый знакомый был морским летчиком и служил в Мурманской области. Мы быстро подружились. Прошло два-три дня, и вместе с нами стал жить Алексей Леонов. В группе из сорока летчиков, где я числился, медицинскую комиссию прошли всего семь человек. В целом отбор проходил с осени 1959-го до лета 1960 года. Сначала в первый отряд космонавтов по приказу Константина Вершинина, главкома ВВС, зачислили 12 человек, и среди них были Гагарин, Леонов и я. Потом к нам добавили еще восемь летчиков. Позже выделили первую шестерку космонавтов. В ее состав вошли Гагарин, Титов, Нелюбов, Николаев, Попович и Быковский.
Вера Неронова, корреспондент:
— Какие задачи вы должны были выполнять в каждом из трех своих полетов?
— Впервые я полетел в космос в октябре 1969 года и в качестве инженера-исследователя провел на орбите более четырех суток. В это время состоялся первый групповой полет трех космических кораблей: «Союз-6», «Союз-7» и «Союз-8». При этом в космосе одновременно находились семь космонавтов. Я был в составе экипажа «Союза-7» вместе с Анатолием Филипченко и Владиславом Волковым. Перед нами стояла задача состыковаться с «Союзом-8». Но система сближения космических кораблей не сработала. Мы попытались состыковаться в ручном режиме, но у нас это не получилось. Может быть, это было и к лучшему. Мимо нас «Союз-8» пролетел с такой скоростью, что в случае столкновения все закончилось бы очень плохо. «Союз-6» должен был находиться неподалеку. Его экипаж проводил эксперимент по выполнению сварочных работ в открытом космосе. У них все прошло хорошо. Во второй раз я побывал в космосе в феврале 1977 года. Был командиром космического корабля «Союз-24», вместе с Юрием Глазковым провел на околоземной орбите 18 суток. Надо было спасать орбитальную пилотируемую станцию «Алмаз-3». Предыдущий экипаж раньше времени вернулся на Землю, потому что в отсеках станции появился неприятный запах. При этом у одного из космонавтов резко ухудшилось самочувствие. В общем, мы с Юрием прилетели на отравленную станцию, чтобы выяснить, что же там произошло. Дали нам специальные секретные противогазы и долго решали, что с ними делать, если мы приземлимся за пределами нашей страны. В конце концов нам сказали, что при возвращении надо поместить их в бытовой отсек «Союза-24». Он во время спуска должен был сгореть в атмосфере. Наш полет на орбиту и стыковка со станцией проходили в штатном режиме. Переночевали мы с Глазковым на корабле, а потом Юра надел противогаз и стал с помощью специальных индикаторных трубок отбирать и исследовать пробы воздуха на станции. Воздух был нормальным. Ну а я решил все это проверить собственным обонянием. Раз нырнул с корабля на станцию подышать, второй: никакого запаха не почувствовал. Доложил об этом на Землю. Юре говорю: «Снимай противогаз, тут все хорошо». По моему мнению, истинной причиной преждевременного возвращения на Землю наших товарищей была их психологическая несовместимость или психологический надрыв. В 1980 году я в третий раз полетел в космос и находился там более семи суток. Был командиром космического корабля «Союз-37». В то время на околоземную орбиту отправляли граждан из стран, дружественных СССР. Мне довелось работать вместе с Фам Туаном, космонавтом из Вьетнама. Я горжусь тем, что летал в космос с этим человеком. Во время войны с американцами Фам Туан был первым и единственным летчиком, сбившим их бомбардировщик Б-52, который называют «летающей крепостью». Фам Туан летал на советскоистребителе МиГ-21 и сбил самолет Б-52 двумя ракетами. При этом американский бомбардировщик сопровождали истребители «Фантомы».
Анжелика Абрамова, обозреватель:
— Что вы почувствовали, когда впервые оказались на орбите?
— Я радовался тому, что наконец-то сбылась моя мечта, и я смотрю на Землю с высоты космического полета. По разным причинам ожидание встречи с космосом сильно затянулось. Например, меня отстраняли от подготовки к космическому полету по состоянию здоровья. Потом мне сделали операцию по удалению гланд, и после этого результаты медицинских обследований стали соответствовать требованиям наших врачей. Переживаний из-за этого случая было много. Кстати, сейчас требования к здоровью космонавтов снизили. Например, сейчас в космос может полететь человек, который носит очки. На околоземную орбиту возят космических туристов.
Вера Неронова, корреспондент:
— Полет в космос внутренне меняет человека?
— В себе я этого не заметил. Но у моих товарищей ситуация складывалась по-разному. Вот про Григория Нелюбова говорили, что он раньше времени слетал в космос. В нашем отряде он был третьим по счету после Юрия Гагарина и его дублера Германа Титова. Нелюбова назначили резервным космонавтом на тот случай, если с двумя его товарищами произойдет что-то непредвиденное. Григорий заболел звездной болезнью. Он стал нарушать режим, пижонил перед нами. Дошло до того, что мы попросили руководство убрать его из первой шестерки космонавтов. Его убрали, но он все равно слетал бы в космос. Пусть позже, но слетал бы. Однако у него ничего не получилось из-за его характера. Как-то Гриша сидел в кафе вместе с ребятами из нашего отряда Ваней Аникеевым и Валей Филатьевым. Были они в форме летчиков, пили пиво, а тут заходит патруль. Ребятам предложили уйти по-хорошему: «Вам не положено тут находиться». Но Гришу понесло: «Да вы знаете, кто я такой!» Ну, в общем, посадили нарушителей режима на гауптвахту. Дело закончилось тем, что все трое были отчислены из отряда космонавтов. Многие считали, что Аникеев и Филатьев пострадали из-за Нелюбова. Его отправили служить на Дальний Восток. Кончил он плохо: погиб под колесами поезда.
Елена Иванова, обозреватель:
—NASA отказалось от сотрудничества с Рос-космосом по всем направлениям, кроме совместной работы на международной космической станции. Нанесет ли это ущерб нашей космической отрасли?
— Пока от совместной работы на Международной космической станции американцы отказаться не могут просто потому, что летают туда на наших «Союзах». По другим направлениям мы с ними мало сотрудничаем. Посмотрим, что будет, когда они построят свои пилотируемые корабли для полетов на околоземную орбиту. Кстати, в пилотируемых полетах мы с американцами идем примерно на равных. Вряд ли тут отказ NASA от сотрудничества c Роскосмосом нанесет нам ощутимый урон. К сожалению, в области непилотируемых полетов ситуация другая. Мы в работе по этому направлению сильно отстали от американцев еще в 90-х годах прошлого века.
Екатерина НЕКРАСОВА, специальный корреспондент:
— Как, по вашему мнению, будет развиваться космонавтика?
— Ее достижения всегда были полезны для жизни на Земле, и в этом отношении ничего не изменится. Думаю, что нужно осваивать Луну и делать ее стартовой площадкой для полета пилотируемых космических кораблей к другим планетам Солнечной системы. А что касается пилотируемых полетов за ее пределы, тот тут сложно что-либо предсказать. Сейчас разработаны такие интересные программы, по которым космонавтов будут посылать на другие планеты без возвращения на Землю. Но я бы не согласился участвовать в таком проекте.
Сергей КОРНИЕНКО, обозреватель:
— Расскажите, как вам Медунов, председатель Краснодарского крайисполкома, папаху и бурку подарил?
— С Сергеем Федоровичем я познакомился еще в то время, когда не летал в космос. Вместе с Гагариным и другими космонавтами отдыхал в Сочи, а он был первым секретарем Сочинского горкома КПСС. После своего первого полета я тоже поехал на отдых в Сочи, а Медунов тогда уже работал в Краснодаре. Меня пригласили на встречу с партийными и советскими работниками краевого и районного уровня. И вот во время этого мероприятия Сергей Федорович надел на меня папаху и бурку и сказал: «Вот, посмотрите на первого космонавта-казака!» Если эту историю продолжить, то надо добавить, что Петр Дейнекин, бывший главком ВВС, когда мы встречаемся, всегда говорит: «Горбатко — первый космонавт среди казаков и первый казак среди космонавтов!».
