Кубанские Новости
Общество

Константин Антишин 25 лет ведет радиопрограмму для инвалидов

Он видел столько сложных судеб, что знает все и о безнадежности, и о счастье.

Константин Антишин уже четверть века ведет радиопрограмму для людей с ограниченными возможностями. Он видел столько сложных судеб, что знает все и о безнадежности, и о счастье.

Передача для инвалидов и про инвалидов «Любить человека» выходит в эфире краевого «Радио России-Кубань». Редкий в практике средств массовой информации случай: рожденная еще в Советском Союзе, эта программа по-прежнему остается единственной в своем роде специализированной программой такой направленности в крае! Сегодняшний гость «Кубанских новостей» – ее автор и ведущий, радиожурналист, писатель, заслуженный работник социальной защиты Кубани Константин Антишин.

Он и сам мужественно преодолевает недуг. И чужую боль воспринимает, как свою собственную. Возможно, отсюда исток его ненаигранной любви к человеку.

– Для кубанских инвалидов ваше слово – бальзам на душу. Процитирую Маяковского: «Продается драгоценная корона за простое человеческое слово… Как же, пойди, найди его». Как вам удалось найти его?

– Полгода я лежал парализованный, с изнуряющей острой болью. Врачи только руками разводили. В таком состоянии о красивых словах не думаешь. И когда мне дают совет: лучший способ бороться с болезнью – это ее не замечать, пропускаю мимо ушей. Так говорят люди, не испытавшие пыток болью. Словом можно ободрить, утешить… Но не излечить от хронической болезни. Согласитесь, никакие слова не заменят диабетику инсулин. Другое дело, когда боль отступает, лучшей реабилитации, чем творчество, спорт, наверное, быть не может.

– Про вас, думаю, можно сказать: не было бы счастья, да несчастье помогло. Вы к своим книгам и передачам пришли через страдание.

– Оно как искра, из которой разгорелось творческое пламя. Только неизвестно, как бы сложилась моя творческая судьба, если бы журналист краевого радио Наталья Деняк не пригласила в свою программу «Писатель у микрофона». К тому времени у меня было опубликовано в столичных газетах несколько рассказов. Открылся ей, что из-за травмы позвоночника лежал прикованным к постели. Врачи вынесли жестокий приговор – безнадежный. А я встал на ноги. И хожу даже без костылей и палочки. И вида не подаю, что инвалид второй группы. Думал, разговор у нас приватный. Но оказалось, что мои слова пустили в эфир. Так, с легкой руки Натальи Николаевны и зародилась передача «Любить человека», которую она предложила вести мне.

– От писателя до радиожурналиста промежуток небольшой?

– Я сначала тоже так и подумал… Но оказалось, что радиожурналистика – дело тонкое. На тот момент не представлял, через какие тернии придется пробиваться к звездам. Помимо соответствующего произношения, требовались правильные ударения в словах, тембр, дыхание и многое другое. Это сейчас в эфире зачастую базар и галдеж. Меня коробит косноязычие радиоведущих, хамство по отношению к слушателю. Порой словесные перепалки переходят в откровенную брань и взаимные оскорбления. Когда я пришел на краевое радио, ничего подобного не допускалось. Мне повезло попасть в обойму профессионалов. Они меня не поучали, а делились опытом.

– Раньше передача выходила в эфир 3–4 раза по 45 минут, теперь в лучшем случае раз в месяц, минут по 25…

– Конечно, этого недостаточно. Когда-то мечтал, что будет не только специальная радиопрограмма для инвалидов, но и телепередача, и отдельная газета… Сейчас другие времена. Исчезло проводное радио, которое звучало в каждом доме с утра до ночи. Стали дорогими командировки в районы. Словом, все упирается в деньги.

– На энтузиазме далеко не уедешь?

– Раньше я должен был принести в редакцию записанное интервью и свой авторский текст. Звукооператор монтировал программу, чистил звуковые дорожки, убирал лишние звуки. Звукорежиссер подбирал музыку. Я приходил в студию и записывал свой текст. Потом главный редактор прослушивал программу и решал – быть или не быть. Теперь я – один за всех.

– А компьютер?!

– Без него как без рук. Выбора не было: либо компьютеризироваться, либо прощай передача. Так ведь и денег не было. Впрочем, их и сейчас нет. Купил совершенно «убитый» компьютер – только успевай платить мастерам за ремонт, на запчасти.

– Но ведь если передача хотя бы одному человеку помогла изменить жизнь к лучшему, значит, старания не напрасны?

– Сколько пользы принесла людям передача, точно не скажу. Просто потому, что такой статистикой не занимался. Да и далеко не всех героев уже вспомню. Кому-то после передачи подключали телефон, кому-то провели газ. А на хуторе Ленина был такой случай. В одной комнате больной туберкулезом проживал с женой и двумя детьми. В результате девочка заразилась. Отец вынужден был переселиться в холодный и сырой сарай. По закону, им обязаны были предоставить квартиру, но, как это зачастую бывает, – у местной власти не оказалось запасного жилищного фонда. А вот после передачи и квартира нашлась, и врачи всерьез взялись за лечение отца и дочери.

Передача помогала людям получить льготные лекарства, встать на очередь на протезирование, восстановить незаконно снятую группу инвалидности. Не буду говорить, сколько приходилось ходить и в прокуратуру, и в суды. К сожалению, с каждым годом делать это становится все труднее. Мне приходится защищать интересы инвалидов в государственных учреждениях здравоохранения и социальной политики, в Общественном Совете «Росздравнадзора», в Совете при Главном Бюро медико-социальной экспертизы, в Координационном совете общероссийской организации инвалидов края. Озвучиваю проблемы инвалидов на различных краевых и всероссийских конференциях. Четыре года моя авторская радиопрограмма выходит на весь мир в интернет-радио ВОС. Веду постоянную переписку с депутатами Государственной Думы и членами Общественной Палаты России.

– И при такой загруженности когда вы успеваете еще и книги писать?

– Пишу, когда появляются «окна». Лучше всего пишется в самое, казалось бы, неподходящее время. Например, среди ночи. Пишу с 14 лет – в газеты, журналы. В 27 лет издал первый роман «Кресты». У меня несколько сборников прозы.

– Говорят, что написать книгу трудно, издать сложно, продать невозможно. Как же читателям уследить за вашими произведениями?

– Затрудняюсь с ответом. Все свои книжки дарю и раздаю. Потом кинусь – даже авторского экземпляра не осталось. «Притчи светского человека», не успев выйти в свет, разошлись по стране. Это книга о духовных ценностях, о поиске Бога в себе. Я ее написал, чтобы попытаться ответить самому себе на вопросы, которые скопились в моей бесшабашной голове.

– Удалось?

– … Такое ощущение, что нужна вторая попытка написать нечто подобное.

– Это будет повесть или роман?

– Время крупных форм ушло. Современный читатель хочет чтива на скорую руку. Востребован примитивный сюжет: украл, разбогател, убил, секс без эмоций. Люди спешат жить. Не знаю, хорошо это или плохо. По-моему, плохо. Ведь бездуховный человек – просто имя существительное. Хотя… Если Бог даст, напишу роман. О моей собственной жизни. Если хватит сил и времени. Издам эту книгу в одном экземпляре и подарю своей любимой внучке. Она единственный в мире человек, который знает обо мне все.

– Вы полностью реализовали себя в творчестве?

– Кое-что удалось.

– А что не удалось?

– Хочется не только на словах помогать тем, кто особенно нуждается в поддержке. В полной мере это удалось недавно ушедшему из жизни краснодарцу инвалиду-колясочнику Валерию Ивановичу Мунтяну. Он создал в 1987 году кооператив, куда принял на работу поровну инвалидов и здоровых людей. Потом расширился до многопрофильного предприятия, которое стало заниматься торговлей, картонажными изделиями и сельским хозяйством. А в начале 90-х, когда государство перестало заботиться об инвалидах и пенсионерах, Валерий создал специальную бригаду, которая объезжала прикованных к постели людей и кормила их. Думать о своем здоровье у Валеры уже не оставалось времени.

– Да и я помню, сколько было в Краснодаре инвалидных артелей, которые выпускали продукцию со знаком качества. Неужели их совсем не осталось?

– Почти не осталось. После того как отменили налоговые льготы, Госдума спохватилась – стала выплачивать компенсации. Но вряд ли это в ближайшее время кардинально изменит ситуацию к лучшему. Например, все предприятия, принадлежащие Всероссийскому обществу слепых, перечислили государству за год 2 миллиарда рублей. Центральному правлению ВОС вернули только 700 миллионов. Я не о том, много это или мало, а о самом механизме распределения. Хотя закон надо выполнять. При наличии централизованной собственности это, пожалуй, даже удобно, поскольку можно оказать существенную помощь одному, более нуждающемуся предприятию, а не распыляться. А вот общества с нецентрализованной собственностью такой подход не устраивает. Получается, налоги они платят, ничего не получая взамен. И банкротятся.

А ведь в советское время работали и зарабатывали лучше многих! За счет собственных средств краевая организация Всероссийского общества слепых построила детские сады, Дворец культуры, несколько жилых домов.

– Сейчас только и слышно: зеленый свет малому бизнесу. Что мешает инвалидам обустроить для себя рабочее место? Допустим, открыть сапожную, швейную, часовую мастерскую, парикмахерскую, ателье по ремонту одежды, юридическую консультацию.

– Человек с ограниченными физическими возможностями не в состоянии конкурировать со здоровыми людьми. Для него нужны определенные условия. Например, если годовой доход не превышает миллион рублей, не брать с него никаких налогов. Тогда инвалид и на машину, и на квартиру, и на приличный санаторий сможет заработать, и свою семью прокормить. Такой эксперимент успешно проводился еще при Сталине. После Великой Отечественной войны вернулись домой миллионы калек. У государства не было денег на их реабилитацию. Вот и дали людям волю – узаконили артели. Тогда инвалиды убедились: проще заработать на жизнь, чем быть нахлебником у государства.

– А разве краевые целевые программы не дают определенных гарантий стабильности и надежности?

– Безусловно, дают. Благодаря чему мы можем говорить о поддержке не только материальной, но и моральной. Например, учреждено З0 именных премий особо одаренным инвалидам, по 100 тысяч рублей каждая, которые вручаются 3 декабря, в Международный день инвалида. В крае создан физкультурно-спортивный клуб инвалидов с филиалами даже в самых отдаленных уголках. В результате всего за 4 года его существования у нас появились «Мастера спорта», «Заслуженные мастера спорта», «Мастера спорта международного класса». Вот она – наша спортивная гордость: Олег Шестаков, Лариса Волик, Владимир Кривуля и другие.

На средства краевой администрации издан сборник «Возможности», в который вошли произведения победителей краевого литературного конкурса творчества инвалидов. Мы распространили его по всей России, отправили в европейские страны, несколько экземпляров подарили единственному в мире «Институту проблем инвалидов». Трогательную заботу о нашей всемирно прославленной «ИНВА-студии» проявляют депутаты Государственной Думы, Законодательного Собрания Кубани, краевые и городские власти. Да и программа «Безбарьерная среда» приносит свои плоды – создает условия для того, чтобы жизнь человека с ограниченными возможностями стала, насколько возможно, комфортной.

Однако программа, как правило, явление временное. А вот российский закон – величина постоянная. Так что проблемы инвалидов сегодня надо решать, прежде всего, на уровне Государственной Думы.

– Сравните, как специалист, отношение к инвалидам в нашем обществе и за границей?

– За границей к людям с ограниченными возможностями относятся подчеркнуто внимательно и… осторожно. Доходит, на мой взгляд, даже до нелепостей и курьезов. За добрый поступок – перевести инвалида через дорогу – могут привлечь к суду, расценив как вмешательство в личную жизнь или публичное подчеркивание физического недостатка. Однажды в Калифорнии владелец кафе пристроил второй этаж и пригласил вечером на «новоселье» узкий круг. Зашел на огонек и незваный гость – колясочник. Направился к лифту. Тот еще не подключен. Парень возмутился. Хозяин предложил на руках перенести его наверх. Еще хуже. Инвалид оскорбился из-за того, что привлечет к себе внимание как неполноценный человек и обратился в суд. И владельца кафе приговорили к баснословному штрафу. Он фактически лишился бизнеса! Но такая история, скорее, исключение из правил, потому что лифты для инвалидов работают везде, повсеместно установлены пандусы для колясочников, проложены рифленые дорожки для слепых. Всех нуждающихся бесплатно обеспечивают звуковыми, сенсорными навигаторами. Даже общественные туалеты для людей с ограниченными возможностями бесплатные.

– А что есть такого у них, чего нет у нас?

– К сожалению, у нас не хватает хосписов. За границей это уже не проблема. Мы же только примеряемся. У нас в крае свыше 2 тысяч людей нуждаются в таких учреждениях. Администрация края, министерство здравоохранения края от этой проблемы не отмахиваются: в больницах создается по две-три хосписные койки. Но это же капля в море. На мой взгляд, более эффективно пустить деньги на строительство под Краснодаром специального хосписа. В министерстве здравоохранения припомнили, что есть частный хоспис в Северской. Но ведь в нем всего сотня койко-мест. А куда деваться остальным страдальцам? К тому же и цены там не каждому по карману – 35 тысяч рублей в месяц. Вот это и есть проблема первостепенной важности. Но я не теряю надежды, что появится перспективное решение.

– Вы уже четверть века решаете чужие проблемы, а кто же решает ваши?

– Надеюсь только на самого себя. А у меня есть самое необходимое. И литература для меня – это отдушина, мой маленький мир, в который я могу уйти, когда в реальном мире станет совсем невыносимо.

Людмила РЕШЕТНЯК.