Сергей Шведко из командировки в Донецкой области.
«Воевавший» город Донбасса легко отличишь от «мирного». Даже до того времени, как в глаза бросится первый разрушенный дом, взгляд цепляется за разнокалиберные дырки в металлических заборах и воротах. Они, как первый рубеж «обороны» всегда принимали на себя летевшие осколки. А после окончания горячей фазы войны у хозяев просто не доходят руки (и не хватает денег), чтобы справить новые. Когда у тебя взрывной волной снесло шифер на крыше, выбило окна, и, не дай бог, в твою хату «прилетело», то тут уж не до заборной красоты. Надо как-то думать об элементарном выживании.
«Наш город не может стать заурядным»
Но даже в пострадавших местах редко встретишь такой ужас, как на улицах Дебальцево. До сих пор здесь в пятиэтажках «красуются» огромные дыры от прямых попаданий, в некоторых строениях через окна можно смотреть на небо – крыши все равно нет. Шутка сказать: порядка 80-ти % многоэтажных домов здесь пострадали от обстрелов. Полгода на ближних подступах и в самом городе шла страшная «заруба», пока подразделения ДНР и ЛНР не выбили украинские войска из этого стратегического плацдарма. Тогда мало кто мог представить, что все это можно будет хоть как-то восстановить. Порошенко, тот вообще с гордостью утверждал, что местный железнодорожный узел полностью выведен из строя. Мол, теперь «террористы» еще долго не смогут им воспользоваться.
Так говорили и фашисты, когда, отступая из этих мест, уничтожали все вокруг. Но и тогда, и сейчас те, кто хотел превратить Донбасс в выжженную землю, просчитались. Прошло несколько месяцев после освобождения, а в Дебальцево уже вовсю кипит жизнь.
Здание городского совета напоминает улей или такое же здание в декабре сорок третьего, в первую зиму после освобождения от еще тех захватчиков. Некоторые окна до сих пор забиты пленкой, сотрудники администрации передвигаются по коридорам чуть ли не бегом, возле одного из кабинетов – немалая очередь жителей. Здесь принимают заявки на восстановление и ремонт домов.
В кабинете мэра, мягко сказать, свежо.
- Мы запустили здесь отопление в числе последних, - рассказывает Алексей Грановский,- чиновники не должны находиться в лучших условиях, чем люди. Когда город освободили, здесь не осталось ни одного дома с центральным отоплением. Системы были или разрушены обстрелами, или разморожены. Все это на сегодня уже восстановили. Со всех городов Донбасса приезжали специалисты, был период, когда у нас работало по 120 бригад. Все включились! Через гумконвои шли материалы. И сейчас в Дебальцево 130 домов с отоплением. Буквально на днях запускаем еще восемь.
Высокий ростом и.о. главы администрации говорит быстро, видно, привык ценить время, в разговоре щедро, без запинки сыпет цифрами, показывая абсолютное знание ситуации. На стене над ним – два портрета: Путина и Захарченко. О беспрецедентной помощи России и серьезной поддержке главы ДНР он не устает повторять на протяжении всего своего рассказа.
- У нас 287 многоэтажных домов, из них пострадало 199, а еще семь – полностью разрушено. В частном секторе из семи тысяч домов 169 разрушено полностью, частично – 949. На сегодня уже восстановлен 41 дом. Буквально на днях глава республики будет лично отдавать ключи, лично принимать работу. Следующий этап – более пятисот домов частично разрушенных и около ста – полностью. – Все это он произносит на одном дыхании, как будто выучил наизусть. И тут же, не стесняясь, рассказывает о проблемах. Восстановление многоэтажек тормозится отсутствием технической документацией. Да и разрушены они значительно больше, чем частный сектор.
А вот из семи школ уже восстановлено шесть, сейчас в них ведутся занятия. На очереди – детские сады.
- К 25 декабря мы все сделаем, - с той же убежденностью продолжает Алексей Иванович, -
Сейчас люди даже ночью работают, чтобы дети Дебальцево провели новогоднюю елку в стенах своих родных дошкольных учреждений. Так что город, он как феникс из пепла возрождается!
На железной дороге восстановительные работы ведутся также активно, но, отмечает мэр, есть структурные трудности эпохи перемен.
- Железная дорога – это большой организм. Если у этого организма отрезать руку или ногу, он не сможет жить полноценной жизнью. Просто так оторвать донецкий узел от «Укрзализныци» невозможно. Поэтому на сегодня, во время переходного периода, это – симбиоз дэнээровских и украинских структур, которые пытаются найти компромисс. Потому что железная дорога должна перевозить грузы, должна зарабатывать, независимо от обстоятельств. Но уже ряд предприятий, связанных с этой отраслью в Дебальцево, проходит перерегистрацию в ДНР, чтобы и трудоустраивать здесь людей, и платить налоги, и выполнять задачи, стоящие перед республикой.
Он продолжает горячо, пытаясь донести что-то очень важное, рассказывать об успехах и проблемах первой послевоенной (или, не дай бог, межвоенной) зимы, а я ловлю себя на мысли, что не понимаю, как всем этим можно управлять.
- Как Вы справляетесь со всем этим?
- Тяжело. – Опять быстро отвечает он. - У меня рабочий день где-то с половины восьмого утра. Целый день я на выездах, мы проверяем ход строительства, встречаемся с людьми. Каждый день проводим сходы по микрорайонам. То есть максимально стараюсь получать информацию от людей. Последнее аппаратное совещание – в половине седьмого вечера. Мои замы уже воют, но у нас – прифронтовой город, и ситуация, которая здесь сложилась, требует особого отношения. К нам особые требования, поэтому мы выкладываемся полностью.
- И что, здесь будет город-сад?
- Здесь будет город-сад, однозначно! К концу этого месяца у нас будет круглый стол «Условия экономического развития и государственного строительства в послевоенный период». Мы будем рассказывать всем главам, как мы видим дальнейшее развитие нашего города. А вообще в республике - два символичных места: Саур-Могила и Дебальцево. Поэтому Дебальцево просто не имеет право быть заурядным городом!
После записи интервью, уже прощаясь, задаю ему еще один вопрос:
- Так мы победим?
- Да конечно! – Резко отвечает Грановский. – Расхреначим их, даже вопросов нет.
Думаю, все жители Донбасса прекрасно понимают, кого это «их» и как именно «расхреначим».
Вселенский позитив на фоне разрухи и стройки
Этих людей назвать чиновниками – язык не поворачивается. Какой, например, чиновник из молоденькой и худенькой Евгении Пичугиной, хоть она и целый ведущий специалист городской администрации. Но в настоящее время – кладовщик, хозяйка железного ангара с огромной дырой в боку от очередного прямого попадания. На улице – около нуля со снегом, внутри – тоже самое. Даже свитер с телогрейкой в такой ситуации не особо помогают. А у нее – всего одна просьба: «Вы меня не снимайте, а то я не очень выгляжу!»
Склад, который здесь называют «министерским», по нынешним донецким меркам – целое состояние. Штабеля радиаторов (кстати, белорусских, из города Лида), тюки стекловаты, ящики переходников и тройников, металлические трубы, баллоны из-под газа и такая дефицитная сегодня запорная арматура.
Вот, оказывается, где находятся «закрома Родины»! Многие главы муниципалитетов ДНР стонут от дефицита стройматериалов, а тут их столько! Правда, нужно признать, что Дебальцево нужно намного больше, чем другим – таких разрушений нет нигде.
- Здесь, в основном, все, что качается системы отопления, - рассказывает Женя. – Поступления идут часто, вот эти большие радиаторы на 120 только вчера прибыли. Но и разбирают их строители тоже быстро. Буквально час назад приезжала машина.
Заметив то, как я на камеру снимаю огромную дыру в ее складе, она, шутя, предлагает: «А поедим ко мне, у нас дома дырка не меньше». Здесь большинство жителей может «похвастаться» прилетами в родную хату. Но что удивляет, так это оптимизм дебальчан. Холод, временами – жуткие разрушения, которые еще устранять и устранять, а они все бодрые и оптимистичные. Потому, что, наконец-то, не стреляют.
Еще удивляет присутствующая во всех рассказах о недавнем прошлом фраза: «Когда нас освободили» или «Когда пришли наши»… Вот, казалось бы, какие могут быть «наши» в ситуации, когда на тебя со всех сторон летит смертоносный металл? А все равно, получается, тот тектонический сдвиг, который произошел в сознании земляков в прошлом году, объединяет их вне зависимости от того, живут они на территории ДНР или на территории, подконтрольной Украине. В Мариуполе, Доброполье, Артемовске или Славянске, как бы официальная майданная пропаганда ни пыталась исказить настроения жителей, подавляющее большинство ждет «наших», как еще недавно ждали в Дебальцево.
Елена Кошман, директор 4-й школы – такой же оптимист, как и многие другие горожане. Даже о трех неделях штурма она сегодня вспоминает с улыбкой. Хотя был такой момент, что от взрывной волны в их бомбоубежище вывалились бетонные плиты. Еще бы пять метров, и все. Но, видно, не судьба была погибнуть тогда.
- Во время войны у нас здесь в подвале прятались люди: от ста до трехсот человек. Нацики, мы их так называем, в январе-феврале выясняли, где они прячутся, и в эти места потом были попадания. Поэтому в мою школу было пять прямых попаданий: два в крышу основного здания, два – в окна и одно - в крышу столовой.
В последнюю ночь сюда забежали нацики, бегали по кабинетам, лазили по шифоньерам, надевали женскую одежду, оставленную когда-то педагогами, выставляли свои пулеметы.
- А зачем в женскую одежду?
- Сказали, холодно было! Тут же окон не было. Напугали людей, которые сидели в подвале. Но, слава богу, обошлось без жертв. И ушли к утру.
- В женской одежде?
- Нет, разбросали повсюду.
Вот уж история повторяется. Что в 1812-м, что в 1943-м, что в 2015-м. Оккупанты, почему-то, питают особо нежные чувства именно к женской одежде.
- После освобождения мы с Валентиной Александровной Нестеренко зашли сюда в здание и решили: надо что-то делать! Привлекли сотрудников, которые были в городе (нас начинало пять человек) и начали восстанавливать школу. Стекол не было вообще! Сначала мы все собрали и повыбрасывали внутри здания, потом вокруг весь мусор убрали. Конечно, с помощью администрации города. И так как мы очень хотели работать – мы начали работать с 7-го апреля! – Она широко и победно улыбается. - Сначала детей было 85 человек. А сегодня – уже 195, ожидаем приезда остальных.
Сейчас в школе, одновременно идут занятия и продолжаются отделочные работы.
- Крыша - перекрыта, отопление восстановлено, даже металлопластиковые окна вставлены, - докладывает директор. - Сейчас заканчивают откосы, и мелкие недоделки, которые мы находим, они сразу устраняют. Проблема – электричество, которого на третьем этаже пока вообще нет. Но все будет! Ждем материалов.
- Справимся?
- Естественно! А куда нам деваться?!
- Какое настроение у педагогов?
- Настроение бодрое, все в работе. Некогда скучать: мероприятие на мероприятии, учебный процесс идет. Главное, что у нас – мир, что нас не бомбят. Это – самое главное. Поэтому работаем, работаем и работаем!
- У вас в школе все такие, как Вы?
- Конечно! После всего того люди на жизнь по-другому смотрят!
Наш разговор прерывает звонок. Не электрический, а старый, металлический, с «язычком». Ей пора на урок…
Когда Виталий Иванов год назад, 6-го декабря пришел с работы, начался артобстрел.
- Не успел зайти в погреб, попало первый раз в хату, вспоминает он. - И в меня. Два сквозных ранения ног, осколочные шеи и мягких тканей головы. Полежал в больнице, выехал. А потом 14-го февраля при освобождении города прямое попадание в хату, и все сгорело.
Мы едем на машине к его дому, а он в окно показывает пострадавшие дома. В некоторых из них гибли люди.
- Вот, дядьки Валерки дом. Прямое из танка. Видишь, рухнуло полхаты. Прямо в угол дома. Это укры били. Тут стоял танк и специально стрелял. Хорошо, что в доме никого не было. А вот там, как раз когда меня 6 декабря ранили, убили семью: девочку четырех лет и ее родителей.
Сколько не приходится слышать о гибели детей, а привыкнуть к этому невозможно никогда. Девочка. Четырех лет. С родителями…Мрак. Может, хоть, не мучилась?..
Новый дом Виталика заканчивают строить прямо на месте старого, от которого осталась только половина одной из стен да зияющий проем входной двери.
Полтора месяца работ, и к 15-му декабря строители обещают сдать жилье в эксплуатацию.
- Как же ты попал в эту программу?
- Как? Написал заявление и попал.
Как и еще сорок счастливых семей, Иванов вместе с родителями встретит Новый год в новом доме.
Возвращаемся в центр по той же заснеженной дороге. Невольно считаю разбитые хаты. Одна, две, три, четыре… Да, работы здесь хватит еще надолго. Одно радует – строят здесь ударными темпами. Что твой БАМ.
- А давай, я кое-что тебе покажу, - предлагает Виталий.
Мы заходим во дворик, который со всех сторон окружен пятиэтажками. На тротуаре перед детской площадкой в асфальте торчит сердечник «Града», а чуть дальше дети, смеясь, играют в снежки. Жизнь убить не удалось.
