Сегодня День памяти журналистов, погибших при исполнении профессиональных обязанностей. Нашему военному корреспонденту Сергею ШВЕДКО есть что сказать по случаю этой даты.
Каждый из нас находится в пожизненной этнографической экспедиции среди собственного народа. Из-за своей вовлеченности в процесс жизни мы часто не можем осознать этого факта. Но иногда все-таки становится заметно, что вокруг много страшно интересного и безумно уникального. Умение посмотреть на всех и на себя любимого со стороны – это то, что крайне необходимо ученому. По крайней мере, ученому-гуманитарию.
С другой стороны, наша жизнь – это постоянный обмен благами между различными сообществами. Нередко – конфликтный обмен, особенно во взаимоотношениях общества и государства. Формирование устойчивых связей, которые бы не допустили взрыва всей сложной социальной конструкции, – это задача политиков.
Наконец, каждому из нас необходимо общение. Даже в трижды проклятых соцсетях, а в реальном оффлайне – тем более. Мы любопытны и тщеславны, хотим видеть и быть увиденными, слышать и быть услышанными, знать и быть узнаваемыми. Слово, этот кирпичик очеловечивания, – хлеб литераторов, а звуки, движения и картинки – матрица жизни.
Я, наверное, до сих пор мало что смыслю в журналистике, но личный опыт подсказывает, что она относится ко всему вышесказанному. Любой нормальный журналист должен на определенном уровне владеть магией слова, обладать некой отстраненностью от жизни при полной вовлеченности в нее, а также быть патологически любопытным. Если хотите – «стервятником», готовым совать палец в рану или «дебилом», готовым совать тот же палец в розетку. И при этом пристально смотреть на себя и окружающих, подмечая детали, а потом быстро скакать в том направлении, где можно сесть и живописать увиденное.
Можно, конечно, работать и по-другому. Хотя я до сих пор с удивлением смотрю на коллег, которых не интересуют новости, которые не мечтают попасть на войну или хотя бы вляпаться в какую-либо историю. А диванные стратеги, ни черта не видевшие своими глазами, но при этом «объективно» рассуждающие о том, что все не так однозначно, вообще выводят из себя. Им предлагаешь: «Ребята, да поезжайте и посмотрите своими глазами, как бахают», – а они отвечают, мол, чего смотреть, если мы и так все знаем.
Но речь о других журналистах. Они не только не упустят возможности дойти ножками туда, куда нормальные люди не суются, раскопать то, от чего другие, поразмыслив, откажутся. Главная их особенность – умение пропустить через себя кошмар, боль, стыд и печаль, окружающие тебя в тех местах, куда нельзя. Если улыбнется удача – и всю радость, но только радости там, как правило, маловато. И потом выплеснуть все это с тайной надеждой на общественное очищение и наивными мыслями о том, что это поможет.
Не все эти коллеги становятся мэтрами и уж тем более богатыми людьми. А некоторые, может быть, и стали бы такими, просто не успевают. Потому что там, «где нельзя», значительно чаще можно встретить минометный осколок, пистолетную пулю или бейсбольную биту. Россия на сегодня по погибшим журналистам входит в число мировых лидеров. Не буду давать оценки этому факту, но отечественные «журналюги», как презрительно нас называют просвещенные и утонченные граждане, под Богом ходят значительно чаще, чем они сами. И это обычные издержки профессионального отношения к своей работе, помноженного на личную гражданскую позицию.
Погибшие коллеги – абсолютно разные люди и по масштабу, и по мастерству, и по политическим взглядам. Но всех их объединяет одно: они были настоящие. Не хотелось бы впадать в чернуху, но, если хотите, смерть в нашем ремесле – это своеобразное признание. Знак качества и Пулицеровская премия в одном флаконе. И если в стране есть день, когда вспоминают погибших «акул» (или «шакалов», какая разница) пера и микрофона, значит, они действительно это заслужили.
