Минувшая неделя прошла во Франции под знаком борьбы с «джунглями» – стихийным лагерем нелегальных мигрантов в городе Кале. Британия, выйдя из ЕС, закрыла дверь для мигрантов, и Париж потерял последнюю надежду сбагрить докучливых гостей за Ла-Манш. Франция стоит накануне президентских выборов, где уже разыгрывается «мигрантская карта». И Олланд решил снести лагерь беженцев, сделав таким способом свой посильный вклад в борьбу с незаконной миграцией.
Вся эта возня с «джунглями» выглядит жалкой потугой вытащить страну из глубокого миграционного кризиса. В последние годы французы с ужасом приходят к выводу, что они потеряли свою страну, которую, по сути, оккупировали пришельцы. Они меняют цивилизационный облик Франции, менталитет общества, вытравливают душу древних галлов, размывают вековые религиозные устои, хранящие общественную мораль. И выдающиеся произведения христианской культуры для них не более чем корове цветы среди луга. Они пока не громят Лувр. Но как исламские экстремисты поступили с Пальмирой, нам хорошо известно. Самое печальное то, что миграционный катаклизм стал следствием многолетней порочной политики Елисейского дворца в вопросе миграции. И его мгновенно не разрешить, тем более снесением «джунглей».
После войны европейское общество быстро столкнулось с истощением трудовых резервов, возникшим вследствие больших потерь населения. Россия выбиралась из разрухи сама. Страну поднимали из руин искалеченные фронтовики, женщины и дети. А вот Франция решила завезти к себе рабов из собственных колоний. Первую миграционную волну «запустил» генерал Де Голль. Надо сказать, что первые мигранты ассимилировались, выучили язык, вписались в рамки законов, но тем не менее сохранили генетический код своей цивилизации. Он ведь ассимиляции не подлежит. Это были мигранты, которых использовали на самых грязных работах, но они были довольны таким раскладом.
Ведь на родине им приходилось значительно хуже. По французским мерилам это были люди второго сорта, которые и селились на окраинах больших городов. Но высокий уровень рождаемости позволил пришельцам в короткое время создать свои мусульманские анклавы, куда европейцам лучше не заходить. Новое поколение первых мигрантов, рожденное уже во Франции, не желает мириться с положением людей второго сорта. Однако они не учатся и не работают, живут на пособия. Вот к ним-то и примкнула вторая волна мигрантов, которых французы назвали «спокойные паразиты», стремившиеся также к жизни на пособие. Молодые обитатели мусульманских анклавов стали движущей силой периодически возникающих беспорядков: погромов и поджогов автомобилей. Мы помним, как не так давно пылали окраины Парижа.
Однако нынешняя, третья миграционная волна имеет качественные отличия. Во-первых, она во многом спровоцирована действиями французского правительства, ставшего инициатором свержения Каддафи, что развязало ожесточенную гражданскую войну в Ливии. А ведь покойный диктатор предупреждал Запад, что держит щит, защищающий Европу от нашествия африканских племен. Не прислушались. И они пришли. Особенно из района Судана.
Сейчас в составе третьей волны во Францию едут те, кто вообще не настроен на созидательную деятельность: они, скорее, сначала заберут все пособия, а потом начнут «зарабатывать» грабежами. И это не беженцы-сирийцы, как заверяют западные СМИ. Мои друзья, сирийцы, воюют с террористами в Алеппо за будущее своей страны. А в Европу движется людское «перекати поле». Потому что в Африке НАТО разорило человеческий муравейник. Сейчас ситуация во Франции напоминает страницу из всемирной истории, когда племена готов, поселившиеся на границах империи древнего Рима, за полтора столетия привели к его краху. Но если внести поправку на то, что сегодня события развиваются с невероятной быстротой, катастрофа может случиться в считанные годы.
Париж – не древний Рим, он долго не протянет.
