Успех телепрограммы, в первую очередь, достается ведущему. Имена других соавторов удачного проекта зрители узнают раз в году из списка лауреатов премии «ТЭФИ». Сергей Кушнерев не раз получал и бронзовую статуэтку Академии российского телевидения, и призы на международных фестивалях, но лучше всего чувствует себя за кадром. Профессия такая – быть живой, воплощенной «фабрикой звезд», оставаясь в тени тобой же взращенных знаменитостей.
– Программа «Жди меня» выходит в эфир почти 20 лет. В ней рассказано уже несколько тысяч историй. Но как избежать привыкания к человеческим драмам?
– Да, очень важно, чтобы глаз не замылился – ни у нас, ни у зрителей. Мы часто об этом говорим после съемок. С одной стороны, хочется на какой-то истории остановиться, разобраться в ней поглубже. С другой стороны, это не всегда реально, учитывая, что очередь в программу «Жди меня» – почти полтора миллиона человек, и времени всегда не хватает.
– В свое время вы как продюсер сделали несколько выпусков «Последнего героя». Мне кажется, экстрим этой программы пробуждает в телезрителях темные, низменные инстинкты.
– Я с вами абсолютно не согласен. В самой идее телевизионной игры на тему выживания на необитаемых островах нет ничего такого, что пробуждало бы темное или низменное начало в человеке. От того «экстрима», который вы имеете в виду, мы всеми силами старались уходить. Например, в одном из американских выпусков аналогичной программы – она снималось в Африке – участники состязания должны были на скорость выпить по стакану бычьей крови, в тамошних племенах это практикуется. Некоторые наши режиссеры говорили: «Это будет так эффектно смотреться». Но мы от этого категорически отказались, чтобы избежать любых «темных» параллелей, неприемлемых для русского менталитета.
– Участники шоу «Последний герой» в известном смысле пили кровь друг друга. Это, по-вашему, лучше?
– Что вы имеете в виду?
– А то, что они сбивались в группировки, плели заговоры против кого-то, предназначенного на «съедение», частенько вели себя вероломно, иной раз откровенно подличали и готовы были любой ценой добиваться успеха.
– У меня такое впечатление, что мы с вами смотрели какие-то разные проекты… На мой взгляд, основные душевные силы участников «Последнего героя» уходили как раз на то, чтобы НЕ подличать, НЕ лицемерить, НЕ плести заговоры, но напротив – даже в тех довольно жестких условиях, которые оговорены правилами, сохранить человеческое лицо. А от съемочной группы не меньшие душевные силы требовались, чтобы, оставаясь в рамках лицензии, сделать проект более теплым, более человечным. Мы сознательно выбирали таких ведущих, которые никогда не стали бы вести безнравственную программу. Ни Бодров, ни Певцов, ни Домогаров, ни Владимир Валентинович Меньшов… Они просто плюнули бы и ушли. Мы ведь искали не столько ведущих, сколько людей, которые могли бы стать, извините за громкое слово, совестью этого проекта. Как получалось – судить зрителям. Но, думаю, не случайно в «Последний герой» сразу же стали играть дети – и, кстати, играют до сих пор. Детей не обманешь.
– Признаюсь, программу «Жди меня» предпочитаю «Последнему герою». Расскажите о том, чего не видит зритель. О подводной части айсберга. Иначе говоря, о подготовительной работе. Титанической, как можно догадываться.
– Соотношение между подводной и надводной частью вы представляете себе?
– С точностью – нет. Но понимаю, что подводная часть огромна.
– В каждом выпуске программы происходит в среднем три, четыре, пять встреч. За месяц – не больше 20. А находим мы за месяц две – две с половиной тысячи человек. Вот это и есть соотношение между надводной и подводной частью айсберга. Один к ста.
– Специально под программу «Жди меня» вы, я знаю, создали Национальную службу взаимного поиска. Как работает эта система?
– Все основано на двух простых законах. Первый: все люди в мире знакомы максимум через 5 человек… Это открытие не наше, но мы первыми использовали его на практике. И вторая закономерность, обнаруженная уже нами: на каждые 200 – 250 человек в России приходится один, которого кто-то ищет. Это означает, что, если вы зашли в магазин, где находится одновременно тысяча человек, то в этой толпе есть примерно четверо, которых ищут, любят и ждут. Если вы живете в небольшом поселке, где все население – тысяч 5, среди ваших соседей почти наверняка есть человек 20 – 25, которых через программу «Жди меня» разыскивают родные и близкие.
– Как же тех, кого ищут, вычленить из толпы?
– Идея когда-то родилась из разговора с Чулпан Хаматовой – она рассказала, как они потерялись с хорошей подругой, а потом случайно встретились на вокзале. И так обрадовались, что забыли обменяться адресами. А через пару лет опять совершенно случайно увидели друг друга в толпе – и опять про адреса забыли. «Если бы знать, где и когда мы следующий раз встретимся», – сказала тогда Чулпан. Уникальная база данных, в которую занесено уже более полутора миллионов обращений в программу «Жди меня», – это как раз и есть возможность встретиться, не завися ни от времени, ни от пространства. Во-первых, если люди одновременно ищут друг друга, это становится ясно практически мгновенно. А, кроме того, с помощью этой базы можно понять, кого ищут практически в любой деревне, в любом районе, любой стране мира (почти треть наших поисков приходится на зарубежные страны). Например, мы легко вам назовем, кого конкретно ищут на улице, где вы живете.
__.__
Если вы живете в небольшом поселке, где все население – тысяч 5, среди ваших соседей почти наверняка есть человек 20 – 25, которых через программу «Жди меня» разыскивают родные и близкие.
__.__
А дальше – сотрудничество с местными газетами, региональным телевидением, органами социальной защиты и здравоохранения… И, конечно, с полицией – руководством департамента уголовного розыска МВД России поддержано наше предложение о создании специальной оперативной группы, которая занималась бы сложными поисками по обращениям зрителей в программу «Жди меня». Надо отдать должное и нашим добровольным помощникам (а их у нас несколько тысяч), этим отзывчивым, бескорыстным людям, среди которых есть и почтальоны, и врачи, и студенты, и пенсионеры.
Есть даже вице-мэр одного не самого маленького города. Огромную роль играют и зрители, их помощь в наших поисках неоценима. Существует и международный формат «Жди меня». В дополнение к той передаче, которую видят все, он включает что-то вроде «местной вкладки». Получается гораздо эффективнее, чем просто попытки скопировать «Жди меня». Ну а самый главный секрет успеха нашей программы – люди, вместе с которыми мы работаем. Перечислить всех здесь не могу, но мы делаем это в титрах. Спасибо им!
– И как вы всем этим оперируете для поиска?
– Каждый раз по-разному. Универсальных рецептов нет. Только один пример. В киоск «Жди меня» на Казанском вокзале пришла женщина, которая ничего о себе не помнила. Вообще ничего. Ни о себе, ни о своих близких, ни о том, как попала в Москву и откуда. Ей казалось, что она приехала встречать сына из армии. Документов у нее при себе не было, был только карманный календарик – такой самопальный, дембельский, с фотографией какого-то молодого человека. По этому календарику удалось установить номер воинской части, где он был выпущен. Расспрашивая тех, кто служит там сейчас, выяснили фамилию молодого человека с фотографии – сам он уже давно демобилизовался. А когда проверили его фамилию по нашей базе данных, оказалось, что этот молодой человек сам обратился в «Жди меня» – у него пропала мать: ушла из дома и исчезла. Оставалось показать ему фото женщины, которая пришла в наш киоск с полной потерей памяти, чтобы он узнал в ней свою пропавшую маму. Как вы понимаете, без нашей базы данных вся эта цепочка просто не сработала бы.
– Судя по всему, «Жди меня» – передача весьма затратная…
– Безусловно, ведь на одну показанную встречу приходится больше ста, которые так и остаются за кадром. Но, если бы мы искали не всех, а только тех, кто «нужен» для передачи, тогда того, что привыкли понимать под названием «Жди меня», просто не было бы.
– Список людей, нашедших друг друга, каждый день пополняется, и этот список огромен. Но не каждая история годится для эфира. По какому принципу отбираются герои?
– Они должны вызывать, как минимум, сочувствие. А лучше – если еще и интерес, и симпатию. Это главный принцип (кстати, тот же, что мы использовали в «Последнем герое»). Все остальное не так важно.
– Я вижу у вас на стене портрет Сергея Бодрова. Кем он для вас был?
– Для меня он один из тех совсем немногих, кого называют лучшими друзьями. Его сын Саша – мой крестник. Его жена Светлана и его дочь Оля – тоже одни из самых близких для меня людей. К сожалению, почти все, что о нем написано и снято, не имеет никакого отношения к тому Сереже, которого знали мы. По крайней мере, я так думаю. Мы с его женой Светой договорились, что когда-нибудь сами сделаем о нем кино или книгу. Но это время еще не пришло.
– Чем вы объясняете сегодняшнее засилье на ТВ глупой, пошлой развлекухи? Телесообщество ведет себя как барин, который скармливает своим холопам то, что сам никогда не станет есть. Вы сами-то телевизор смотрите?
– Все программы, которые мы делаем, я с некоторым трепетом смотрю в эфире, хотя, как вы понимаете, вижу их до этого. И дома у меня смотрят, и мама моя, и друзья. И многие люди, которых я знаю, точно так же, трепетно, относятся к программам, которые делают они. Я их за это искренне уважаю, даже если мы не совпадаем во вкусах или взглядах. Так что обвинять нас всех в том, что мы пуляем то, что делаем, куда-то в пустоту, для каких-то абстрактных бессловесных зрителей, все же не стоит.
К сожалению, если просто включить телевизор, действительно, довольно часто возникает ощущение, что тебе что-то, как вы выразились, «скармливают». Но если уж смотреть правде в глаза, началось-то все с газет. Бульварная пресса возникла еще тогда, когда для телевидения – всего телевидения, а не какого-то одного канала – нормой были передачи Сергея Петровича Капицы, Николая Николаевича Дроздова, Юрия Сенкевича, Владимира Ворошилова… Да и сегодня в газетах тоже часто пишут такое, что авторы этих публикаций едва ли станут читать сами. Во всяком случае, даже если их эти темы и интересуют, признаться в этом они, скорее всего, постесняются.
В последнее время часто говорят: «Мы делаем такое телевидение и такие газеты, каких от нас хотят». Я думаю, это заблуждение. Люди-то отношение к себе чувствуют и, как выясняется, довольно часто хотят чего-то совсем другого. Точных цифр я не знаю, но думаю, что телевизор в последние годы стали смотреть меньше, а уж газет-то большинство моих знакомых и вовсе давно не читает. И это, скорее, наша общая беда. Это плохо не только для телевидения или для газет. Это плохо и для страны. Потому что страну делает страной то, что ее объединяет. Кстати, одна из самых точных, на мой взгляд, публикаций о программе «Жди меня» называлась «Нация объединяется по понедельникам». А вообще, я оптимист – и в отношении телевидения, и в отношении газет. Я верю, что все опять только начинается.
