Человеческая психика – малопознанная область. Жил-был мальчик Леша в славном городе Владивостоке. Ничем не выделялся, кроме того, что был замкнут и неконфликтен. Беззащитность служила иммунитетом – его брали «под крыло» завзятые хулиганы. Так он и отучился в школе. А потом пришла взрослая жизнь.
Но только не для него. В вузы из жалости не берут, а знаний нет. Трудиться не хотелось. Да и тот факт, что он стоял на учете у психиатра как человек, страдающий параноидальной шизофренией, плюсов в резюме не добавлял и работодатели за ним не гонялись. Он нашел выход – восточное знание, где все друг друга любят. Но Леша понял любовь к ближнему слишком буквально. А привлекали его мальчики.
По материалам следствия, Ш. впервые совратил ребенка еще во Владивостоке. Он познакомился с 10-летним А. через его маму, которая, как и Леша, была адептом индийской религии.
Внушать доверие Ш. умел. Взрослые его жалели, а дети любили. Так что особых трудностей с тем, чтобы войти в дом матери-одиночки не возникло. Тем более женщина видела его хорошее отношение к единственному сыну и то, что мальчишка тянулся к мужскому плечу. Поэтому она не увидела ничего предосудительного в том, чтобы отпустить своего сына с Ш. в поход на двое суток. Но оттуда мальчик вернулся уже другим.
Поехали отдыхать на остров – излюбленное место для пикников. Веселились, смеялись. В процессе Леша ненавязчиво приставал. Потом показал на телефоне несколько порнографических роликов. Комментировал и продолжал приставать. Короче, он уговорил мальчишку, который ему безраздельно доверял.
После этого эпизода Ш. фактически сделал ребенка своим постоянным любовником. Мальчик приходил к нему по первому зову, а ничего не подозревавшая мама его спокойно отпускала к доброму дяде. Так продолжалось почти три года. Связь прервалась, когда мать увезла своего сына в Индию, чтобы продолжить там учение.
Леша остался один. Но недолго. Вскоре пришло решение перебраться в европейскую часть страны. В качестве новой родины Ш. выбрал поселок Яблоновский под Краснодаром. В плюс сыграло наличие поблизости общины адептов индийского учения.
Прибыв на новое место жительства, Ш. тут же встал на психиатрический учет. Однако, как выяснилось уже в процессе следствия, препараты не принимал. В качестве их заменителя он использовал наркотики, которые покупал оптом. Одной партии хватало надолго – Леша баловался дурманом только в особых случаях.
Что касается окружения, то Ш. сразу приняли в общину единоверцев. Там тогда и подумать не могли, чем обернется такая доверчивость для их детей.
Леша часто приезжал на службы. Но молитвам предпочитал общение с детьми. Его постоянно видели в окружении детворы, которая была в восторге от Леши-Гитлера, Лешего и других прозвищ, которые сам давал себе Ш.
В процессе этих игр Ш. выбирал своих жертв. Потом ближе сходился с родителями ребенка, втирался к ним в доверие и вскоре взрослые воспринимали Лешу как доброго и безобидного парня, который не против посидеть с их дитем. А когда Ш. оставался наедине с ребенком, все и происходило. Насилие Леше понадобилось лишь однажды, когда понравившийся мальчик заартачился. После же Ш. плакал, просил у него прощения, клялся в вечной дружбе. Короче, этот мальчик тоже стал его постоянным любовником и… главным свидетелем обвинения.
Был октябрь 2016 года. На свое 12-летие мальчишка пригласил одноклассников и своего взрослого друга Лешу. Сладкий стол, смех, веселье – все, как и положено на детском празднике. Но не для Ш. От одного приятеля именинника он совсем потерял голову. Воспылал, так сказать, страстью.
Когда пришла пора расходиться, Леша предложил проводить нового знакомого. Потом рассказал о новой компьютерной игре, сложном уровне, который не может пройти и так далее. В общем, заманил мальчишку к себе домой.
Пока подросток играл, Ш. стал к нему приставать. Однако ребенок не ответил взаимностью. Леша не стал педалировать ситуацию, но с радостью согласился предоставить мальчику ночлег, так как было поздно. Такая «доброта» его и сгубила.
Когда сын не пришел домой ночевать, мать забила тревогу. Позвонила имениннику, и тот ей сразу рассказал, что мальчик пошел с Ш. Вскоре на пороге дома Леши стоял полицейский наряд.
Подозрения в том, что Ш. не просто добрый дядя, возникли сразу. Он был испуган, путался в словах, пытался перевести разговор. Лешу задержали.
Обыск превзошел все ожидания. Ш. снимал свои утехи на видео и хранил коллекцию на жестком диске. Кроме этого, у него нашли крупную партию наркотиков. Леша понял, что запираться бессмысленно, и стал активно помогать следствию в самоизобличении.
– Установлено восемь детей, пострадавших от действий педофила. Самому младшему на момент совершения преступления было три года. Несмотря на психиатрический диагноз, Ш. признан вменяемым, так как он прекрасно понимал, что творит и какие последствия для детей могут вызвать его действия. По приговору суда преступник получил 21 год лишения свободы, – комментирует прокурор отдела государственных обвинителей уголовно-судебного управления прокуратуры Краснодарского края Михаил Дудченко.
Справедливость восторжествовала. Однако поломанные судьбы детей не склеить приговором суда. Как сложится жизнь детей, которые стали жертвами педофила? Хочется верить, что хорошо, но такие душевные травмы очень редко не оставляют рубцов. Всего этого могло не случиться, будь родители начеку.
Но недосмотрели, чрезмерно доверившись улыбчивому Леше.
Комментарий специалиста
Виктор КОСЕНКО, доцент кафедры психиатрии Кубанского государственного медицинского университета, профессор, доктор медицинских наук:
– Бисексуальная педофилия, которая установлена экспертами у этого человека, следствие его болезни – параноидальной шизофрении. При грамотном лечении такого развития событий можно было избежать. Сейчас много копий ломается вокруг необходимости принудительного лечения больных с психиатрическим диагнозом. Безусловно, существующая система далека от совершенства. Необходимо принятие новых законов, которые позволили бы не только выявлять людей с психическими дефектами, но и помогать им справиться с недугом. Однако и возвращать советскую модель карательной психиатрии нельзя. Здесь очень тонкая грань. Но то, что контроль за людьми, страдающими психическими заболеваниями, необходимо ужесточать, – очевидно.
