В единственном на Кубани поэтическом театре поставят спектакли о поэтах Серебряного века

И руководит этим единственным в Краснодарском крае театром Николай Ивеншев.

К Николаю Ивеншеву, литератору из станицы Полтавской, эпитет «единственный» применим в нескольких случаях. Николай Алексеевич руководит единственным на Кубани поэтическим театром. Известный критик Лола Звонарева считает, что в России у театральной «Мельпомены» Ивеншева нет конкурентов. А коллеги из краевой писательской организации искренне рады, что их собрат по перу – единственный на Кубани литератор, который имеет звание «Почетный гражданин» своей малой родины.

У самого Ивеншева всю жизнь единственная страсть – книги. О них он говорит и вспоминает с трепетом: «Мне было лет шесть. Я лежал на печи в бабушкиной избе, в трубе скучно выл зимний ветер. Внизу на сундуке пыхтел над дратвой дед, звали его Абрам Романович (странное сочетание имени и фамилии, впрочем, тогда имена давали по святцам). Он мазал эту тугую нить сапожным варом. Звал я его Дедякой:

– Дедяка, хочу читать научиться.

Было такое впечатление, что дратва оборвалась. Дед радостно улыбнулся, и мы помчались через сугробы к некоему Цареву, который имел в нашем селе Азбуку. Это были послевоенные годы, а книжка такая имелась всего одна. Михаил Царев жил в кирпичном доме, каких мало было в моем селе Верхняя Маза. И книголюб Царев так вручил мне эту дорогую Азбуку, как теперь вручают почетные грамоты и юбилейные адреса… Дедушка научил меня читать. И первое, что я прочел, был не «Мойдодыр» с «Тараканищем», а сказки Пушкина.

Когда я спросил Николая Алексеевича о любимых героях, он первым назвал тоже пушкинского Павлушу Гринева из «Капитанской дочки». Для Ивеншева это был исторический, приключенческий, детективный и любовный роман.

Известно, что почти все прозаики вначале пишут стихи. Чаще приходят стихи от неразделенной любви. Писатель признался, что объектом его первой любви была пионервожатая Алла, которая читала школьникам после уроков «Приключения Буратино».

– Впрочем, и «Детство Никиты» Алексея Толстого на меня повлияло. По-моему, это лучшая книга о детстве, такая тонкая, солнечная. И повлиял Аркадий Гайдар, которого почему-то прокляли современные строители нашей морали, хотя к его внуку все же больше вопросов.

Спросил я Николая Алексеевича и об отзывах, которые он слышит или читает о своих произведениях. Писатель сразу вспомнил Василия Шукшина, который возил с собой чемодан отрицательных отзывов о своей прозе.

– Мой первый рассказ, который опубликовал журнал «Октябрь», выходивший миллионным тиражом, назывался «Тетя Щука». Другие издания мне отказывали в публикации. Причин не называли. А «Октябрь» рискнул, и публикация четырехстраничного рассказа дала мне миллион приятных мурашек, до озноба. Когда я увидел свой рассказ в столичном модном журнале и получил 350 рублей гонорара, то зачем-то купил цветной телевизор.

…Писательство – это тоже работа. Но Ивеншев считает ее словом неинтересным. Для него «работа» созвучна со словом «робот». Конечно же, ему ближе слово «творчество». Литератору из Полтавской сегодня нравится писать не только прозу, стихи, публицистику, сценарии, сказки: Ивеншев – «всеяден», также он любит ставить поэтические спектакли со взрослыми и с детьми.

– Удивительны превращения взрослых в детей, а детей – во взрослых, – говорит он, – это какое-то перетекание. Сейчас уже все забыли, что стадион «Лужники» собирал на аренах не только фанатов футбола, но и ценителей поэзии. Громкие читки стихов в многотысячной аудитории, это было что-то немыслимое. Однако осталось только эхо тех глобальных встреч с поэзией. Я рад, что все же пишут и читают любимым свои стихи. Это и правильно, сокровенно.

В своем театре «Мельпомена» Ивеншев со станичными актерами разных возрастов поставил спектакли о поэтах Николае Рубцове, Денисе Давыдове, Игоре Северянине, Роберте Бернсе, Федерико Гарсиа Лорке. И, конечно же, о кубанских литераторах. В планах руководителя «Мельпомены» спектакли о поэтах Серебряного века.

…С Николаем Ивеншевым мы знакомы и дружим ровно сорок лет. Оба тогда, в начале 80-х прошлого века, работали в районных газетах. Он тепло вспоминает о своей районке «Голос правды».

– Газета давала мне возможность не замерзнуть и что-то есть. И питала она меня сюжетами. В селе, в станице сюжеты валяются под ногами, как и утерянные деньги, их надо просто увидеть и поднять, не полениться. Газета помогала, дисциплинировала. Надо было уметь переключиться с одного регистра на другой. А это самое сложное. Я начинал с бытовых рассказиков, вроде того, как теща зятю слабительное в борщ подсыпала, чтобы дома сидел, налево не ходил. Есть даже целый цикл таких рассказиков «Казачий декамерон». Вышел этот сборник в крупном московском издательстве «Художественная литература». Есть публикации и за рубежом.

Николай признался, что у него никогда не было своей модели создания рассказов, повестей. Писатель повторяет известную фразу: «Человек есть стиль. Он – как отпечаток пальца. Кстати, стиль – от слова «стилет», нож. Нужно писать, как Господь на душу положил. Буквы сами выведут на чистую поляну, как деревья в лесу».

Николай Алексеевич восторгается шекспировской фразой: «Жизнь – театр!» А вот автор этих строк постоянно восхищается названиями книг своего давнего друга-коллеги: «Душа душицы», «Когда мы были людьми», «На спине у ветра», «Трепет тайны».

На днях, к 70-летию Николая Ивеншева, члена Союза писателей России, лауреата престижной отечественной литературной премии им. Антона Дельвига, заслуженного работника культуры Кубани, постоянного автора журналов «Наш современник», «Москва», «Родная Кубань», вышла интересная книга прозы «Кошка Пифагора».

И что еще обязательно нужно сказать о нашем земляке-писателе, он – современен: думает над роботизацией нашего мира и мечтает написать повесть о нынешнем, быстро бегущем времени.