Чтобы снять убийства, режиссеры вылили тонну кинокрови
Журналист «КН» побывал на съемочной площадке сериала «Историк».
Этой осенью на канале ТВ3 выходит новый сериал «Историк». Захватывающая, временами жуткая история расследования загадочных убийств будет держать зрителей в напряжении от начала и до самого конца. Главную роль исполнил бывший участник группы «Корни» Павел Артемьев. Да-да, тот самый кудрявый красавчик, который завораживал толпы поклонниц. «Ты узнаешь его из тысячи», – пел он в начале 2000-х. И его действительно знала вся страна. Полюбят ли его зрители телесериала – узнаем совсем скоро.
Что по сюжету?
В основе сценария лежат комиксы, которые рисует главный герой Андрей Изворин (его играет Павел Артемьев). Издает их под псевдонимом Хантер, а в остальное время преподает историю в вузе и искренне любит свой предмет. Однажды Изворин применяет теорию цикличности к криминалистике и приходит к выводу, что каждое нераскрытое преступление или преступление, за которое был наказан невиновный человек, – неизбежно повторяется через исторический цикл, но в еще более жестоком проявлении. По стечению обстоятельств историк оказывается в самой гуще криминальных событий: описанное в его комиксе преступление сначала делает его главным подозреваемым, а затем внештатным консультантом по раскрытию серийных убийств.
Подробнее об идеи создания сериала рассказал Олег Кириченко. На съемочной площадке его многие называют «человек-оркестр». Он является автором проекта, продюсером, оператором и режиссером. Застать его вне съемок просто нереально. Олег постоянно чем-то занят.
Мне удалось с ним пообщаться только благодаря разбушевавшемуся урагану. Снимать в таких условиях невозможно, поэтому камеру пришлось отложить.
– Я долго думал над идеей долгоиграющего проекта и над темой, которая бы объединила все серии, – рассказал Олег Кириченко. – И тут мне пришла в голову теория цикличности. Ведь все в нашей жизни повторяется: в истории, в медицине, в политике, в моде... Почему не может быть криминальной цикличности? Дальше я начал придумывать, какому герою эта мысль могла бы прийти в голову. Скорей всего историку, тому, кто погружен в исторические сводки и наблюдает, что события тех или иных дней повторяются. Главный герой начинает искать аналогии в прошлом и в настоящем. А когда находит, то делает вывод, что повторяются нераскрытые убийства. Это как некий гештальт в истории.
– Эти истории выдуманные или все же имеют историческое прошлое? – спрашиваю я на всякий случай, уж слишком правдоподобно они описаны в сценарии.
– Конечно, выдуманные. Для меня этот проект, как один большой комикс: в нем много картинок, они разнообразные, мы его листаем, нам интересно. Ведь когда читаешь комиксы, то понимаешь, что это все ненастоящее. Здесь тоже все придуманное. Но при этом не выглядит комично.
– Почему не взяли за основу реальные преступления?
– Я много читал про громкие преступления прошлого и позапрошлого веков. Но если идти по этому пути, то места для творчества фактически не остается. Плюс у реальных преступлений есть очевидцы. Думаю, им неприятно будет увидеть такое на экране.
– Сейчас наверняка кто-то скажет, что на наших экранах итак хватает жести, зачем снимать про это целый сериал?
– Мне кажется, в нашем фильме немного крови. Во всяком случае мы эту кровь стараемся прикрывать. Со второй серии у нас появляются картинки – цветные комиксы. С их помощью мы показываем убийства. Например, пятая серия у нас называется «Вампиры» – видео заканчивается тем, что на героиню нападает таксист, который превращается в мертвеца. Все это подано с помощью комикса. Дальше мы ныряем в историю и вновь сталкиваемся с картинками.
Когда я придумывал этот сериал, у меня был внутренний девиз: для того, чтобы раскрыть преступление в настоящем, надо раскрыть преступление в прошлом. Для того чтобы раскрыть преступление в прошлом, его надо увидеть. А для того, чтобы увидеть, надо представить. То есть зарисовать. Вот главный герой, историк, этим и занимается.
Сначала убивают, потом дают пожить
Если вы думаете, что съемки сериала – это что-то из разряда шика и блеска, то заблуждаетесь. Большинство актеров в основном тратят свое время не на грим и даже не на репетиции, а на ожидания долгожданной команды «Мотор!». И это ужасно утомляет. Чтобы понять это состояние, представьте себя в огромной очереди в душном помещении, где в конце вас ждет оператор с камерой. При этом вы должны скрыть всю свою усталость, тоску, плохое самочувствие и ужасное настроение.
Поэтому киношники не особо жалуют журналистов на съемочной площадке. Ибо сам процесс далек от атмосферы на красной дорожке. Все работают нон-стоп по пять-шесть дней в неделю. График очень жесткий. Важно успеть отснять все серии в летний сезон.
– Тяжело снимать кино в пандемию?
– Съемки – это живой организм, где мы работаем с большим количеством живых людей, которые не застрахованы от каких-то сложностей и проблем. Иногда у нас настроение портится, иногда мы болеем. И это все влияет на съемки, – рассказал Олег Кириченко. – Конечно, как и все, во время пандемии мы столкнулись с дополнительными ограничениями. Например, сегодня мы снимаем детский дом. Но это не тот объект, который я изначально выбрал. В детское учреждение, которое мне приглянулось, нас не пустили из-за коронавируса. Хорошо, что удалось договориться с частной школой.
– Какие-то особые требования из-за коронавируса вы вводили на съемочной площадке?
– Время от времени мы сдаем все тесты, проверяемся. Кто-то уже поставил прививку. Но мы общаемся с большим количеством живых людей. И никто из нас не застрахован на сто процентов.
Пока за окном бушует ветер и ливень, я успеваю заглянуть в открытые кабинеты. В одном из них корпит над театральной маской художник-постановщик проекта «Историк» Александр Михайлов.
– Вы меня застали в момент максимальной усталости, – говорит он, давая понять, что не очень-то хочет и общаться. Это именно он создает те самые комиксы, которые в кадре якобы рисует главный герой. Помимо этого на художнике-постановщике закреплена главная миссия – создание пространства для съемок. Несмотря на занятость, он не выгоняет меня из кабинета, а наоборот – старается поддержать диалог.
– Моя работа сооружать в пространстве то, чего нет на самом деле. Потому что кадр должен быть насыщеннее и жизненнее в три раза, чем в обычной жизни. Вот, например, ты заходишь в класс: лежат две-три папки, висит картинка. Все. Но в кино такой класс всегда забит. Наполнять пространство – это моя работа. Она включает в себя булавки, которые будут лежать, проектор, который будет висеть и даже цвет стен. Иногда мы заходим в помещение и полностью перекрашиваем его. Конечно, нравится, когда все получается. А когда ты уставший и что-то не получается, тебе ничего не нравится.
– Разногласия во время съемок часто бывают?
– Нет, мы все сработались и хорошо друг друга понимаем. Мысли нашего Олега, который задумал визуальную часть проекта, абсолютно совпадают с тем, что мне интересно воплощать. Если появляются идеи, которые я хочу добавить, то вполне могу это сделать.
– Как вы ищете локации для убийства?
– Как правило, мы «убиваем» людей в жилых пространствах: обставляем квартиру, обживаем ее, сооружаем дебош, льем кучу крови и снимаем. Затем наводим порядок и все – персонаж там живет. То есть на съемках все обычно происходит в обратном порядке: от дебоша к порядку.
– Чью «кровь» вы используете для киношного убийства?
– Эта смесь называется кинокровь: хорошо отстирывается, делается из какой-то взвеси кукурузы, шоколадной пасты. По большому счету она съедобная. Этой кинокрови льем тут реки.
– Для идеального преступления сколько нужно?
– Много. У нас периодически идут споры о ее количестве. Ведь в норме у человека около четырех-пяти литров крови. У нас на убийство может уходить до семи. Но это несильно кровожадный сериал, до «Убить Билла» нам далеко.
День подготовки для 30-секундного экшена
Обычно режиссеры стараются скрывать от посторонних глаз съемки убийства. Но мне повезло: я стала свидетелем киношного преступления. Оказалось, чтобы снять ключевой эпизод серии, героя «убивают» раз десять – не меньше. Хотя на экране это длится секунды.
– Михаил Георгиевич! – кричит ему в окно некая девица.
Мужчина оборачивается со словами: «Что?»
– Сдохни, скотина! – и она стреляет в него из арбалета.
Жертва грохается на спинку стула. Звучит команда «стоп!». Пока актер Алексей Петренко «оживает», в комнату заходит режиссер сериала Александр Данилов. За процессом съемок он наблюдает в отдельной комнате на большом экране телевизора.
– Он очень медленно падает. Раньше надо. Выстрел – это же секунда. Сшибает тут же, – подсказывает Александр Данилов.
По рации звучит: «На исходную. Приготовиться к съемке». И все по новой.
К многочисленным дублям все относятся с пониманием, ведь главная задача – приблизиться к правдоподобности.
– Чтобы снять одно убийство надо приложить гору усилий, хотя в телеке это длится 30 секунд, - сказал художник-постановщик Александр Михайлов.
– Вас это раздражает?
– Не скрою, сначала меня от этого слегка штормило. Вот представьте, снимаем прыжок человека из окна. Это же колоссальный труд. Надо сделать фальшокно, стекло, чтобы этот человек не поранился и не убился. А сколько человек летит из окна в кадре? Секунду! А мы три дня над этим работаем. И так во всем. Но мне нравится моя работа. Фильмография Олега – это кино, которое я всегда любил. И работать с ним – это кайф для меня. Он постоянно ставит интересные задачи. Мы не снимаем «мыло» в одной комнате, как некоторые.
Когда первая часть убийства снята, за дело берутся гримеры. Они создают последствия преступления: льют кровь, накладывают пули, раны. Например, у актера Алексея Петренко очень реалистично появилась торчащая стрела из груди. Сама «жертва» к таким сценам относится хладнокровно. Несколько минут назад его застрелили из арбалета, а он спокойно сидит в ожидании продолжения съемок и листает новостную ленту в телефоне.
А детектив-то кто?
Съемок с участием Павла Артемьева в тот день я, увы, не застала. Но поговорить с ним все же удалось. Это интервью мы опубликуем в ближайшем выпуске «КН».
Зато на площадке я наблюдала, как работает главная героиня сериала – звезда триллера «Перевал Дятлова» Мария Луговая. В «Историке» она играет роль детектива. Раньше я думала, что на актрису, для того чтобы она эффектно выглядела на экране, накладывают тонны косметики. Но нет. На Марии даже тушь на глазах была еле заметна.
– Павел и Мария отлично смотрятся в кадре и дополняют друг друга, – сказал Олег Кириченко. – Главный герой получился необычным, запоминающимся, взбалмошным. Она наоборот – более сдержанная, закрытая, холодная. Они хорошо сошлись, между ними есть химия.
– Вы сразу утвердили Павла Артемьева на роль историка?
– Нет. Были разные претенденты. Один был депрессивный. Его сразу отменили, потому что главный герой должен очаровывать. Он не может быть с отрицательным обаянием, иначе зритель его не воспримет. Кандидатуру Павла тоже не сразу утвердили. Но сейчас он все больше раскрывается, набирает обороты, и за ним все больше хочется наблюдать.
– Последний вопрос, будет второй сезон?
– Надеюсь. Но все зависит от зрителей, как они воспримут этот проект.