… Ужас женщины перед тупым и непреодолимым мужским насилием. Страшный сон аристократа о пришествии наглых простолюдинов, которые очистят замки от джентльменов. Предчувствие ранней смерти – быстрого и необъяснимого угасания. Серьезные опасения мистически развитого человека о том, что в семейных конфликтах не обходится без присутствия демонов. На этих кошмарах держится роман «Грозовой перевал»…
В Англии первой половины XIX века жили-были сестры Бронте: Шарлотта, Эмили и Эн. Все они писали романы. До сорокалетия не дожил никто. Эмили Бронте, автор знаменитого «Грозового перевала», скончалась в возрасте 30 лет. В могилу свела скоротечная чахотка. Шарлотта и Энн также покинули мир от болезней, связанных с холодом, дождем, простудой. Даже хорошо помня о незавидной участи многих писателей, о том, что все они – мученики разума и чувств, находятся в «группе риска», трудно не признать: с сестрами Бронте – какой-то печальный перебор.
Северная Англия, сельская глушь, болотистая местность. В четырех милях друг от друга стоят дома помещиков. В усадьбе под названием Грозовой перевал обитают Эрншо. В Мызе Скворцов также спокойно живут Линтоны. Вересковые пустоши и зыбкая почва под ногами. Вроде совсем близко от одной усадьбы до другой. Но труден и коварен путь. А если выпадет снег, никто не удивится исчезновению путника. Никто не станет долго его искать.
«По внешности он – смуглолицый цыган, по одежде и манере – джентльмен, конечно, в той мере, в какой может назваться джентльменом иной деревенский сквайр: он, пожалуй, небрежен в одежде, но не кажется неряшливым, потому что отлично сложен и держится прямо. И он угрюм». (Перевод Н. Вольпина). Таков мистер Хитклиф – то ли это имя, то ли фамилия. Он не Эрншо, не Линтон. Но теперь оба дома находятся под его властью. Кто вы, мистер Хитклиф? Мститель, захватчик, координатор гибели двух семей, человек масштабного плана по превращению счастья в беду... Возможно, силы ада стоят за ним или в нем самом дьявол нашел удачную форму для английского воплощения.
Откуда взялся Хитклиф? В недобрый вечер старый Эрншо привез из Ливерпуля «грязного черного оборвыша». Бездомный пацан, ничем не похожий на ангела, умирал от голода, и никто не мог сказать, чей это ребенок. Сын индусского матроса или брошенный за борт маленький испанец? Или его отец был китайским богдыханом? Эти вопросы останутся без ответа. Знаем мы лишь о том, что старик, утонувший в роковом для семьи милосердии, поселил «цыганенка» в Грозовом перевале и наказал всем считать его ближайшим родственником, растить как дорогого сына и брата. Он ведь не знал – плывущий к смерти хозяин, что совсем скоро Хитклиф скажет: «Я с превеликим удовольствием пошлю свою душу на погибель в наказание ее создателю».
Автор не скрывает: плохой характер, принципиальная неулыбчивость и склонность к агрессии Хитклиф привез с собой из жестокого к нему Ливерпуля. Милость старшего Эрншо, его отцовское отношение к спасенному ребенку не смогли согреть сердца, устремленного к мести. За что? Да, возможно, за сам факт рождения, за то, что бросили в ледяной мир без всякого согласования и подписания договора о честном сотрудничестве. Если же идти к большей конкретности, дело в следующем. Слишком многие показывали Хитклифу, что он совсем не тот, кто нужен в Грозовом перевале. Хозяйский сын Хиндли долго таил обиду на нежданного «брата», а после смерти отца быстро изменил его статус, превратил в работника, обреченного получать черствую корку хлеба, грязное ругательство и напоминание о том, что добрая Англия с высокими традициями – не его, Хитклифа, территория. Не церемонились с гордым безродным мальчиком и дети из семейства Линтонов. Что ж, Эдгар Линтон до самой смерти будет помнить: Хитклиф – его самый последовательный враг.
Лишь Кэтрин Эрншо видела в Хитклифе не досадную оплошность впавшего в доброту отца, а интересного ровесника, друга, единственного искреннего собеседника. В обоих не только сидит коварный, с малых лет ухмыляющийся эгоизм, но и хорошо ощущаемая нами готовность жить на границе – обыденности и риска, быта и мистики, добра и зла. Хитклиф молчаливо погружен в переживание глубинной неродственности мира. Кэтрин, чувствуя этот изъян, тоже далека от рая – частые истерики, вспышки гнева, никакой британской религиозности. Да и трудно быть открытой Небу христианкой, если постоянно в кадре слуга-фарисей Джозеф, превративший чтение Библии и высокопарные речи о праведности в магический ритуал порицания грешников, их циничного сопровождения в ад.
__.__
Хитклифа Бронте боится, демонизирует и как-то восхитительно непрофессионально, без писательского опыта, по-женски искренне восхищается его последовательным злодейством, позволяет произносить полные мрака фразы. И, конечно, в этом аду семейной жизни ищет Эмили Бронте нравственные тропы. Ей хочется пугать и учить одновременно.
__.__
Между Кэтрин и Хитклифом – детская дружба, между ними – юношеское недоумение друг другом, желание быть рядом, между молодыми людьми – бессловесная, без объяснений и обещаний любовь. Так зачем же ты, Кэтрин, потеряла бдительность, увидела в Хитклифе лишь простеца с дурным характером, обреченного провести жизнь на хоздворе, и вышла замуж за рафинированного, слабого, не способного к жизни-драке, Эдгара Линтона из соседнего имения? Эту обиду главному герою уже не перенести. Он исчезнет на три года, вернется обеспеченным мужчиной, хорошо одетым, конечно, сильным. Но будет жить только одним – мщением. Вся жизнь – единое деяние. Чтоб знали! Никто не умрет безнаказанным!
Готика – это когда ночь и луна, чей-то вой, обязательное движение призраков, ощутимый запах тления с близкого кладбища, разговоры об угасающих девах и обреченной любви. В «Грозовом перевале» призраки и мистические события занимают скромное место. Эмили Бронте открывает нам истинную готику – демоны заполняют не внешнее, а внутреннее пространство. Перед читателем, зависшим между романтизмом и психологизмом, появляется герой, построивший ад в душе своей. Черти, захватившие сердце, гораздо убедительнее тех бесовских фигур, что лезут в плохо освещенные окна.
Итак, деяния Хитклифа – «человека волчьего нрава» и «недоброй породы птицы» – таковы. Недолго Хиндли Эрншо (первый враг Хитклифа) был сильным хозяином. Смерть молодой жены, оставившей младенца Гэртона без материнской любви, ударила с дальней перспективой. Чередуя буйное пьянство с агрессивным похмельем, разгуливая с пистолетом и засиживаясь за карточным столом, Хиндли не просто медленно опускается, он с сарказмом заглядывает в свою будущую могилу, безбожно ее приближая. Хитклиф стал тем, кто ускорил превращение обидчика в полного аутсайдера. Сначала Эрншо попал в финансовую зависимость, потом умер от перепоя. Теперь Хитклиф – хозяин Грозового перевала.
__.__
Эмили Бронте открывает нам истинную готику – демоны заполняют не внешнее, а внутреннее пространство. Перед читателем, зависшим между романтизмом и психологизмом, появляется герой, построивший ад в душе своей. Черти, захватившие сердце, гораздо убедительнее тех бесовских фигур, что лезут в плохо освещенные окна.
__.__
Но не менее интересна ему Мыза Скворцов – как простить Эдгару Линтону детские обиды и то, что он стал мужем Кэтрин? Вариантов творения зла достаточно. У Изабеллы, сестры Эдгара, возникло «внезапное и неодолимое влечение к гостю». Хитклиф, презирающий девушку, видящий в ней пустое, враждебное создание, не способный подарить даже скудную улыбку, проворачивает операцию по захвату представителя ненавистного рода. Для этого хватило несколько слов, предложения о побеге и бракосочетания. Оно позволило Хитклифу стать легальным мучителем, которому ничто не мешает глумиться над «жалкой рабыней» и «скудоумной самкой». Человек ли он? Не безумен ли? Может, дьявол? Эти вопросы беспокоят Изабеллу, которая приобрела не мужа, а домашнего садиста. Уже беременная бежала, 12 лет – как могла, как умела – растила сына Линтона, потом скончалась.
Любопытно, что Хитклиф во всех своих безобразиях не нарушает букву законов старой доброй Англии. После смерти жены он возвращает сына – не для хорошего воспитания и отцовских чувств. Нет, никакого снисхождения к потомкам своих врагов! Несчастный Линтон специально выращивается для неудач и близкой смерти. Его слабые места диким папой подчеркиваются, истерики раздуваются, родительская ласка не предусмотрена. Параллельно мучитель совершает преступление против еще одного ребенка. Гэртон, сын Хиндли Эрншо, не умеет ни читать, ни писать. Со спящим интеллектом он стал для Хитклифа ежедневным явлением поверженной семьи, одной из самых четких «фотографий» адского плана.
Не забывайте, что есть еще Кэтрин. Любила она Хитклифа, а замуж вышла за Линтона. Это центральный узел драмы под управлением Бронте. Кэтрин рано умирает – не от болезни, а от взорвавшейся души, которая не смогла перенести ошибки в брачном выборе. Скончалась после родов, оставив дочь Кэт. Хитклиф умеет ждать. Когда Кэт вошла в девичий период, мерзавец появился на горизонте, представился вдумчивым родственником, свел со своим злобным и тупым сыном. Сделал их мужем и женой, завладел второй усадьбой – Мызой Скворцов. При полном отсутствии того, что можно назвать сопротивлением – человека, общества (полностью отсутствует в романе), закона.
А что же автор? Хитклифа Бронте боится, демонизирует и как-то восхитительно непрофессионально, без писательского опыта, по-женски искренне восхищается его последовательным злодейством, позволяет произносить полные мрака фразы. И, конечно, в этом аду семейной жизни ищет Эмили Бронте нравственные тропы. Ей хочется пугать и учить одновременно.
Достигнув всего, отомстив и потомкам своих обидчиков, Хитклиф не решил ничего: «Не глупейший ли исход моих отчаянных стараний? Я раздобыл рычаги и мотыги, чтобы разрушить два дома, я упражнял свои способности, готовясь к Геркулесовому труду! И, когда все готово и все в моей власти, я убеждаюсь, что у меня пропала охота…» Перед смертью Хитклиф больше похож на беса, чем на человека.
Хорошо, что бывает так: быт давит, дом трещит по швам, но души умеют летать. Летают! В «Грозовом перевале» иная история: невидимые демоны заполонили все пространство, столкнув жен и мужей, братьев и сестер. Даже не в бездну – в канаву. Правда, Кэт скоро станет женой неожиданно поумневшего Гэртона. Мнимый хэппи-энд ни о чем не говорит, кроме желания Бронте поставить позитивную точку. Готический мужик Хитклиф – ужас женщин и аристократов – царит над памятью потенциальных жертв.
Цитаты Эмили Бронте
♦ Гордые люди сами вскармливают свои злые печали.
♦ Разумный человек должен довольствоваться тем обществом, которое являет он сам.
Если все прочее сгинет, а он останется, я не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, Вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью.
♦ Отберите у меня книги – и я приду в отчаяние.
♦ Предательство и насилие – это копья, заостренные с обоих концов: того, кто пускает их в дело, они ранят больней, чем его противника.
♦ При злом сердце самое красивое лицо становится хуже, чем безобразным.
♦ Тиран топчет своих рабов, и они не восстают против него: они норовят раздавить тех, кто у них под пятой.
♦ Мысли – это чудища, что снова и снова являются терзать нас.
