Пока не стерлась память
В Белоглинском районе, близ хутора Меклета, среди полей есть необычный памятник, в народе его называют «кладбище Жванко». Судьба этого человека напоминает историю легендарной Аршалуйс, «хозяйки Поклонной поляны», которая посвятила свою жизнь заботе о братских могилах советских солдат.
Чтобы добраться до «кладбища Жванко», пришлось надевать резиновые сапоги. Главный ориентир — несколько деревьев посреди вспаханного поля.
Встревоженная птица с синими перьями и хохолком на голове, увидев непрошеного гостя, забила крыльями и, вспорхнув, пролетела над самой головой.
Оглядываюсь назад. Вдалеке, за рекой, мирно раскинулся хутор, чуть в стороне – фермерское подворье. Осторожно отодвигаю ветки кустов, которые скрывают памятник:
«Приятного вам самочувствия, люди добрые! Присядьте, отдохните. Поразмыслите о нас, о себе… Помяните нас добрым словом и хорошей пищей. Живите долго для счастья всех людей», — читаю слова, написанные на постаменте краской от руки.
Оградка и сам «памятник» выполнены из подручных материалов. Над входом в самодельный мемориал — арка, по бокам — низкие лавочки, кажется, из бортов тракторной тележки. На обелиске высечены имена людей: «Жена Петра, жена Федора, мать Прохора…» — всего 51 надпись.
Спешу занести в блокнот слова исповеди незнакомца: «Первым поселенцам — колхозникам-односельчанам. Моим отцу, бабушке, братьям и всем, от Жванко Петра Прокофьевича. Поклонитесь, пожалуйста, хлеборобам! Восстановим память и совесть о запаханных колхозниках и их детях. Они жили и умерли в трудное, дикое время…»
Строки, как реквием: «Простите, родные, что мы так долго к вам шли. Запахали кладбище и могилки, а мы не знали, как защитить вас, родные…» — дальше буквы стерты, облупившаяся краска не оставила следов, слова не восстановить. Что хотел сказать автор, мы уже никогда не узнаем.
Петр Прокофьевич Жванко умер несколько лет назад. Уникальный, поистине народный мемориал, посвященный памяти первой в районе колхозной коммуне, остался без присмотра. Дороги к нему нет. Иногда только механизаторы остановятся здесь, в тени деревьев: посидят, покурят. Помянут добрым словом «деда Жванка».
— Я был знаком с Петром Прокофьевичем, он жил на окраине, — рассказывает сотрудник белоглинского музея Константин Лычагин. — Хороший был дед, трудолюбивый, царство ему небесное.
О том, как жили первые хлеборобы Белой Глины, записал со слов самого Петра Прокофьевича журналист местной газеты Алексей Чистяков. Он беседовал со старожилом в 1998 году. Удивительное совпадение. В 1997 году весь мир узнал и об Аршалуйс Ханжиян с хутора Поднависла близ Горячего Ключа и братских могилах советских солдат, которые женщина оберегала.
«Не можем мы, ныне живущие, не имеем права забыть тех, кто начинал создавать колхозы. Эти люди отдали свое имущество ради общественного блага. Их трудом крепла мощь великой державы. Из коммун через полвека выросли сильные коллективные хозяйства», — сказал при встрече с журналистом Петр Жванко.
Когда я побывал на хуторе Меклета, поинтересовался у местных жителей, помнят ли они о Жванко. Оказалось, хуторяне знают о нем и о «том памятнике», но не ходят туда.
Неужели со смертью Петра Прокофьевича так и канет в Лету память о первых коммунарах, о кладбище, которое запахали? Об этом мы разговариваем с молодыми депутатами района. Ребята рассказывают, что взяли шефство над мемориалом близ хутора Меклета, к Пасхе наведут там порядок, подправят, восстановят надписи. Они собираются подготовить документы для внесения его в официальный реестр памятников Белоглинского района.
Молодые депутаты белоглинского совета совместно с краеведческим музеем исследуют, как проходили на территории района Гражданская война и коллективизация, а также неизвестные страницы Великой Отечественной войны. Поисковики следят и ухаживают за оставленными без присмотра могилами, сообщают о них местным волонтерам из молодежного центра.
— Как-то меня пригласили в школу побеседовать с детьми о выборах, — приводит пример Алексей Тубаев, председатель районного Совета молодых депутатов. — Обратил внимание, что на доске написано имя американского президента. Тогда я спросил у школьников, а знают ли они о трудовых подвигах своих земляков. Оказалось — нет. Пришлось рассказать о том, как трудились в 30-е годы белоглинцы, какие подвиги совершали в тылу врага в годы Великой Отечественной войны. Дети слушали, открыв рты, по глазам видел, что им это интересно.
Кстати, недавно молодые депутаты с сотрудниками музея изготовили и прикрепили именные таблички на дома, где когда-то жили первые в районе орденоносцы, которых награждали еще в годы коллективизации. Поисковую работу продолжают и сейчас.
Петр Прокофьевич Жванко похоронен на хуторском кладбище, за его могилкой тоже скоро некому будет присматривать. Памятник коммунарам находится посреди частного сельскохозяйственного поля и рискует рано или поздно попасть под плуг трактора, пострадать от вандалов.
Как быть? Мы знаем, что Аршалуйс Ханжиян незадолго до смерти присвоили звание почетного гражданина города Горячий Ключ. Она была похоронена рядом с братскими могилами солдат, которые оберегала всю жизнь. Сейчас на том месте мемориал в память о погибших воинах, дом-музей Аршалуйс. Потомки бережно относятся к прошлому удивительной землячки.
Наверное, белоглинцам тоже пора подумать о спасении уникального в своем роде и, похоже, единственного в крае народного памятника-мемориала первой коммуне, который создал их земляк Петр Жванко. Поспешите, пока не стерлись на нем последние буквы.
Денис БАТОВ,СОБКОР.
Краевая газета "КУБАНСКИЕ НОВОСТИ", выпуск №133, 15-08-2014.
