В православной журналистике — свои сенсации
О том, как, будучи священнослужителем, стать журналистом, рассказал первый в крае иеромонах, которого приняли в Союз журналистов Кубани. Отец Антоний (Малинский) из Свято-Никольского кафедрального собора Армавира помимо основной и просветительской деятельности является еще и администратором сайта храма.
Он объяснил «КН», для чего стал журналистом, что такое «скандальность по-православному», поделился соображениями о подмене реальности и исповеди в онлайн-режиме.
Отец Антоний говорит, что о том, как он стал священником, знает только Бог. Однако стоять у престола Божия — мечта его детства. За спиной у нашего героя три учебных заведения: Волгоградское епархиальное духовное училище, Свято-Алексеевская Иваново-Вознесенская православная духовная семинария и Санкт-Петербургская духовная академия. Свое служение Антоний несет в Свято-Никольском кафедральном соборе Армавира.
— Вы стали первым кубанским священником, получившим статус журналиста. Насколько совместимы эти виды деятельности?
— Русская Церковь стремится не только свидетельствовать о Христе, что, конечно, является ее главной задачей, но и рассказывать о собственной деятельности. Это важная миссия, которая позволяет человеку найти свой путь в храм, где ему открывается огромная возможность — встреча с Богом. Если писать о Христе и Церкви, то эта деятельность будет являться только подспорьем для исполнения священнических обязанностей.
— Сколько времени уходит на редактирование сайта Свято-Никольского кафедрального собора? Как редактор сайта получаете прибыль?
— Я не считал потраченного времени, точно знаю, что чаще времени не хватает. Прибыль? Получаю, но не материальную, на почту администратора приходит разнообразная корреспонденция с вопросами и просьбами. Возможность кому-то помочь — тоже прибыль!
— Кто читает сайт? И на что вы делаете упор: рассказываете исключительно о деятельности храмовых служащих или же преподносите новости всех областей в духовном контексте?
— Мониторинг показывает, что самая большая группа читателей — жители России, вторая — европейцы, после уже Украина и Беларусь. Знаю, что на сайт заходят самые разные люди, от священнослужителей до пенсионеров. В основном на страничке размешаются новости кафедрального собора, среди которых сообщения о литургической жизни, образовательной, социальной, молодежной деятельности. Информация о работе с воинскими подразделениями и медицинскими учреждениями. Одним словом, многогранная жизнь каждого из представителей духовенства и мирян.
— Интернет стал неотъемлемой частью жизни общества, в том числе и православного. Вспоминается волна негодования, которую вызвало то, что стало возможным через сеть заказать и оплатить церковные требы, поставить свечку и исповедаться в онлайн-режиме. У социума по этому поводу масса эмоций: кто-то просто ухмыляется, кто-то откровенно злится. Как вы относитесь к этому явлению? И вообще, интернет — зло или благо?
— Интернет как большая библиотека, в которую можно прийти за скабрезным романом, а можно прий-ти и взять томик Сергея Соловьева, можно почитать Евангелие и найти совершенно далекое от Церкви издание с примитивным представлением о христианстве. Интернет — не добро и не зло. Это плацдарм для свободной воли, которая может использовать его в добрых делах и поступках, а может и в злых. Церковь — это организм, связывающий ее представителей с Христом, она не оказывает «услуг». Она распахивает двери для каждого, кто нуждается. Свечка онлайн — это как бутерброд онлайн, как плацебо, может и помочь кому-то, но эта помощь далека от реальности. Для Русской православной церкви нехарактерны исповеди онлайн и свечи онлайн. Разговор об этом будет попыткой подмены реальности и связанных с нею христианских ценностей.
— В Армавире вы в представлении не нуждаетесь — вас знают все СМИ, со многими сотрудничаете. Расскажите о своей общественной деятельности.
— Я священник, мое дело совершать богослужение и проповедовать. Как в первом, так и в последнем, сегодня нуждаются представители всех слоев общества. Я несу свое послушание в учебных заведениях и молодежных учреждениях, общаюсь с прессой, и это не мой труд, а труд Церкви, которую я представляю. Хорошо ли я это делаю или нет, достаточно уделяю времени людям или нет, это вопрос самой Церкви — с одной стороны, и общества — с другой.
— Слышала, что знаете, как противостоять вредным привычкам, и делитесь этими знаниями с молодежью. Научите!
— Сказать: я знаю, — будет слишком самоуверенно, скорее я об этом часто размышляю, в том числе и вслух. Мы недавно провели цикл встреч со студенческой молодежью. Мероприятия проводились не для галочки, порой беседы доходили до оживленных дискуссий, но основа представлений о будущем у большинства молодежи одна — семья и дети. С пристрастиями к алкоголю или табаку, ненормативной лексике и свободе физических взаимоотношений крепкой семьи не построишь, а с детьми придется долго бегать по врачам. Молодежь это уже понимает, я просто стремлюсь напомнить им об этом. К сожалению, сегодня мало внимания уделяется вопросам пропаганды здорового образа жизни в медиасреде, которая привлекает молодых людей.
— Как вы считаете, насколько сегодня официальный образ Русской православной церкви искажается в средствах массовой информации? Какой должна быть подача новостей, связанных с жизнью церкви? Возможно ли изменить представление о православной церкви, как?
— Русская православная церковь сегодня благодаря трудам архипастырей, пастырей и благочестивых мирян развивает свою деятельность довольно широко, помогая каждому человеку осознать себя нужным для самой Церкви, для страны, для общества в целом. Но я тоже встречаю в сети неблаговидные высказывания, которые развиваются на ложном понимании целей и задач, которые мы ставим перед собой. Вспомним несчастье в Крымске, где по благословению Владыки Исидора был открыт штаб социальной помощи, собирались средства, необходимые вещи, дежурили священники, в сети была развернута дискуссия на тему: почему Церковь ничего не делает? Когда в медиапространстве стали публиковаться материалы о миссии Церкви, то ресурсы стали блокироваться. Как это понимать? Чаще всего образ русского православия искажается блогерами, которые ни разу не были в храме, вырвали цитату Святейшего Патриарха или другого представителя Церкви из контекста, сами ее обдумали и от нечего делать запустили в интернет.
Другой проблемой отношения к Церкви является неправильное понимание ее сущности и реалий земной жизни. Человек, который видит в храме лишь учреждение из сферы услуг, не понимает, что Церковь живет иначе. Чтобы понять эту жизнь — надо прийти и ощутить то, чем дорожит Церковь, посмотреть на нее собственными глазами. Порой же вместо того чтобы благодаря Церкви менять свою внутреннюю жизнь, человек, которому порой безразлично, с кем воевать, стремится изменить Церковь.
— Стоит ли отделять православную журналистику от журналистики в целом?
— Для православной журналистики дорога лишь одна сенсация, которой уже 2000 лет, — это Христово Воскресение, победа Спасителя над грехом, проклятием и смертью, возможность для человека достичь единения с Богом, выстроить свою линеечку приоритетов. Каждый православный журналист стремится к спокойному осмыслению происходящего в обществе через призму Евангелия. На мой взгляд, в этом и заключается отличие: православная журналистика обладает тем, что для светской журналистики объект постоянного поиска.
— Епископ Армавирский и Лабинский Игнатий вас благословил на членство в Союзе журналистов. Три кита, по некоторым представлениям, на которых стоит журналистика, — это объективность, оперативность, скандальность. Не противоречит ли первое и последнее вашим принципам?
— Мы уже говорили о том, что представляет из себя сенсация Нового Завета, она не подразумевает никакой скандальности. Вот объективность и оперативность — важные качества, которые необходимы в каждой современной деятельности. Странно было бы заключить: православный — значит необъективный. Тем более что мы стремимся в осмыслении того, о чем говорим, исходить не из личных представлений, а из представлений Церкви, опыту которой 2000 лет. Хочу пояснить, что, характеризуя поступок, говоря о его греховности, нельзя осуждать человека, который его совершил. Грех — это внутренняя болезнь, с которой надо бороться. Думаю, что объективный взгляд получается именно под этим углом.
— Журналист Маттиас Шепп, который чуть не стал священником, как-то сказал: «И священник, и журналист стараются спасти мир. Разница в том, что священник старается помочь конкретному человеку. А журналистами становятся, потому что думают, что изменят к лучшему мир». Согласны ли с этим утверждением?
— Что значит спасать мир? Христос хочет спасения для каждого, и это является отправной точкой для любого христианина. Преподобный Серафим Саровский сказал: «Спасайся сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Таким образом, оказывая внимание конкретному человеку, окружая его заботой и теплом, помогая ему поверить в Бога, мы может изменить мир хотя бы чуть-чуть. Мысли о том, что можно спасти мир, не спасая конкретного человека, — утопия.
— «Мои мечты, как купола златые. Они видны, но мне их не достать», — строки одного из ваших стихотворений, опубликованных на сайте Стихи.ру. О чем же вы мечтаете?
— Я мечтаю, что меня Господь пожалеет и не лишит царствия небесного. Спасение человека невозможно без самого человека, но одному тяжело бороться с грехами и привычками, без помощи Божией невозможно обойтись.
— Ради чего вы можете преступить православные каноны?
— Я кающийся грешник, как каждый живой человек, живущий в Церкви. Вопрос очень интересный. Церковь — это Тело Христово, организм, в котором можно и нужно жить по закону, само нарушение канона противопоставляет человека и Церковь. Преступить каноны — значит самостоятельно лишить себя жизни в Церкви. Вот теперь перефразируем вопрос, опираясь на сказанное. «Ради чего вы готовы покинуть Церковь, лишить себя жизни?» Ответ очевиден.
Екатерина ГАВРИЛОВА,НАШ КОРР.
Краевая газета "КУБАНСКИЕ НОВОСТИ", выпуск№ 207, 19-12-2014
