Актриса Кристина Асмус рассказала, как снимались «А зори здесь тихие...»
Актриса Кристина Асмус рассказала, как снимались «А зори здесь тихие...»
Кристина Асмус представила в Краснодаре картину «А зори здесь тихие…». Показ прошел в киноплексе «Семь звезд» сети кинотеатров «Монитор». Актриса сыграла в нем одну из главных героинь — Галю Четвертак.
— В Краснодаре так тепло, а я набрала с собой теплой одежды, хорошо, что шубу оставила дома, — улыбнулась Кристина. И, тем не менее, на всех официальных встречах с журналистами и зрителями она выглядела великолепно. Что и неудивительно — оказалось, что актриса путешествует с личным гримером и множеством пышных юбок. Она с удовольствием позировала на камеру, делала селфи со всеми желающими. А вечером раздала автографы поклонникам и впервые посмотрела вместе с краснодарскими зрителями полную версию картины «А зори здесь тихие…». — До этого видела лишь черновой вариант в Президентском дворце, — призналась она. А еще артистка рассказала об интересных моментах съемок.
О кастинге
— В военной драме я участвую впервые. На съемки меня пригласили последней, когда все роли были уже распределены. Я была в командировке в Сочи. Неожиданно раздается звонок: «Кристина, хотим видеть вас на пробах, будем снимать «А зори здесь тихие…». Пообещала подумать — в Сочи оставалось работать еще недели полторы, к тому же у меня была маленькая дочка на руках. С другой стороны, грех отказываться от такой возможности: это великий материал, великая повесть. Набралась смелости и выдала: если точно утвердите на роль — приеду. Мне ответили, что без проб все-таки не обойтись. В итоге я уладила все дела и отправилась в Москву на кастинг. Он проходил на студии им. Горького. Мне надели военную форму, познакомили с режиссером Ренатом Давлетьяровым. На пробах пришлось играть сцену, где Галя впервые в жизни пробует спирт. Мне она далась с трудом, так как я и сама никогда его в рот не брала, и вообще я не пью никакой алкоголь. Очень волновалась, но когда камера остановилась, Ренат меня по-отечески приобнял и сказал на прощание: «Думаю, еще увидимся». А вечером позвонил продюсер и спросил, готова ли я завтра отправиться на съемки в Карелию. Конечно, готова! И вот мы с дочкой уже в поезде Москва — Петрозаводск.
О дочке
— На тот момент я была кормящей мамой. И не могла оставить доченьку. Как бы я тогда передавала ей молоко — поездом, что ли? Кормила ее в перерывах между съемками — все успевала. В Карелии прекрасная природа, чистый воздух, думаю, ей понравилось. (Улыбается). До сих пор с большой теплотой вспоминаю ту поездку.
О вдохновении
— История нашего кинематографа полна шедевров, которые я очень люблю. Я много раз смотрела «А зори…» Станислава Ростоцкого. Это гениальная картина, объехавшая весь мир, получившая множество наград. Помню, кто-то из великих сказал: «Смотрю уже в который раз, сегодня актеры играли, как никогда». Вот и фильм Ростоцкого вызывает такие же чувства. Однако перед съемками я его фильм специально не смотрела, а перечитала повесть Бориса Васильева, посмотрела, как выписаны герои, сцены. Ведь мы делали не ремейк, а новую экранизацию литературного произведения. И, конечно, на всей съемочной группе лежала огромная ответственность за этот гениальный материал. Как сказал Ренат Давлетьяров, «мы снимаем картину под прицелом».
О самом сложном моменте
— Я никогда не играла смерть в кино. Поэтому не знала, как сыграть гибель своей героини. Обычно мы, актеры, многие моменты берем из личной копилки, личного опыта. А из какого опыта взять смерть? Я очень боялась этой съемки, ждала ее и переживала. Остальным девочкам «помогли» сыграть каскадеры. Все организовывала специальная бригада: если это были выстрелы, то под форму ставили подкладки, защиту, которые потом взрывались, и у героя текла кровь. Естественно, всем этим занимались на профессиональном уровне. А в тот день, когда «ставили» гибель Четвертак, каскадерской бригады не было. Они заранее подготовили мне накладки, защиту. Из-под камеры вылезало дуло автомата, раздавались «выстрелы». Услышав их, я должна была упасть на камеру. В этот момент в кадре должен был быть каскадер, его рука. Мою героиню единственную «положил» Ренат Давлетьяров: когда героиню пронзала автоматная очередь, он выставлял кадр, работал статистом, по сути. В таком тандеме мы и сработались.
В съемочном процессе я люблю много дублей, чтобы были варианты. Но эту сцену мы сняли за один раз. Ренат посмотрел и сказал, что дубль не требуется. Ко мне подошел начальник каскадерской бригады, пожал руку и сказал, что даже каскадеры у него так не падают. (Улыбается). Было очень приятно.
Об обнаженных сценах
— В фильме есть две сцены с раздеванием — когда девушки купались в струях водопада, а затем в бане. Мне как-то задали вопрос, как вы, мол, снялись в таких пикантных сценах. Не понимаю, как можно их таковыми назвать? Например, сцена в бане получилась очень бытовой, никакого акцента на «обнаженку» не было. Был замысел показать юные девственные тела, которые через несколько минут экранного времени пронзят ножи или ранят пули фашистов. Да и как мы могли обойти стороной эти сцены, они ведь есть в книге Бориса Васильева. На днях мне позвонил Ренат Давлетьяров и рассказал такой случай. На пресс-конференции в Москве одна журналистка задала ему вопрос: «В повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие…» не было сцены с голыми девушками в бане, а в фильме Ростоцкого была. Скажите, зачем вы ее украли?» Ренат сказал «спасибо», развернулся и ушел.
Слава Богу, мой муж (актер проекта Comedy Сlub Гарик Харламов) — мудрый человек, с актерской профессией знаком не понаслышке, он абсолютно адекватно отнесся к этим сценам. Я ведь не раздевалась для какой-то дурацкой комедии, это великий фильм. Мне за эту роль не стыдно ни перед ним, ни перед родителями. Наоборот, знаю, что они мной очень гордятся.
О главном
— Зрителям рекомендую не сравнивать картину Ростоцкого и нашу. Это просто две экранизации. После съемок первой прошло уже более 40 лет. Изменился визуальный ряд, динамика, художественные приемы, технические возможности. Ну кого сейчас из молодежи можно затащить на просмотр трех часового черно-белого кинофильма? А наша картина появилась вовремя, и она как никогда необходима сейчас, в юбилейный год Победы.
Кстати
Наша землячка актриса Людмила Зайцева из Усть-Лабинска снялась в первой экранизации повести в роли сержанта Кирьяновой.
— Ростоцкий уговаривал нас сняться в обнаженной сцене. Мы изо всех сил пытались отказаться — берите дублерш. Но он настаивал: «Мне нужно показать, что убивают не просто людей, а женщин, красивых и молодых». Мы пошли за идею. Но было условие — на съемочной площадке из мужчин только режиссер Ростоцкий и оператор Шумский. Они были закрыты пленкой, в которой были вырезаны две дырочки: для одного глаза режиссера и для объектива камеры. Репетировали мы в купальниках и лишь на съемку разделись. И около этой установки оказался некий дядя Вася, который должен был следить за ее работой. Он стоял за перегородкой, и поэтому мы его на репетиции не видели. Но когда включили камеру, пошел пар, вдруг раздался грохот и вой. И в павильон влетает этот дядя Вася в ватнике и в сапогах, а мы голые на полках, намыленные…И произошло это потому, что дядя Вася «загляделся в кадр». С банным эпизодом потом было много проблем. После первого просмотра картины начальство потребовало вырезать откровенную сцену. Но Ростоцкому чудом удалось ее отстоять.
А что еще?
Житель станицы Динской Альберт Израйлев на съемках другой военной картины — «Они сражались за Родину» был сапером. Кстати, в этом году картине исполняется ровно 40 лет.
— Я тогда служил в инженерно-саперной роте. И вот нас всем составом направили в Волгоградскую область, чтобы помогать в съемочном процессе. Ехали непонятно куда, грязь кругом непролазная. А когда увидели на площадке Мордюкову, Шукшина, Тихонова, Никулина, у всех глаза на лоб вылезли. Работали мы как каторжные: с утра до поздней ночи в 40-градусную жару. В мои обязанности входила подготовка боеприпасов, взрывы, а также чистка окопов. Но их рыть и не приходилось — в тех местах как раз проходил третий рубеж обороны Сталинграда, и мы даже проверяли, нет ли там настоящих мин. А на взрывы ушло четыре прицепа с тротилом. Помню смешной эпизод, когда Шукшин вдруг в кадре как закричит матом — оказывается, ему на каску упала змея. Досталось ему и в другой сцене, когда Нонне Мордюковой надо было дать ему пощечину, получилось только с седьмого дубля. У Шукшина аж фингал под глазом вскочил. Да и Юрий Никулин был очень веселым, все время байки рассказывал. С удовольствием вспоминаю то время.
Полина ФАЛИНА.
