Ветеран Великой Отечественной войны в Геленджике ютится в вагончике, из которого его могут выселить в любой момент
Встреть я Василия Максимовича на улице, подумал бы, что ему максимум 70. Бодрый, живой, подвижный как ртуть, хотя в апреле ветеран Карякин будет встречать свой 89-й день рождения. Про таких людей написал Николай Тихонов в своей «Балладе о гвоздях». А еще их можно узнать по прямому взгляду – нет привычки прятать глаза.
– Присаживайтесь, здесь будет удобно, – приглашает Василий Максимович смущенно и одновременно с гордостью.
Неудобство хозяина понятно, так как жилье – обычная бытовка, превращенная его усилиями в маленький домик, не лишенный признаков уюта. Потому, наверное, в голосе Василия Максимовича слышно и удовлетворение человека, создавшего из ничего что-то.
Телевизор с выпуклой линзой, антенна, сооруженная из каких-то металлических дисков, кровати с панцирной сеткой, превращенные в топчаны. На стене грамоты и вымпел передовика производства. Даже креслице неопределенного возраста поместилось в тесноте вагончика. Василий Максимович рассказывает о своей жизни без драматических пауз. Кажется, что ему собеседник не особо и нужен: вытаскивает из памяти год за годом и раскладывает по полочкам, словно книгу читает не про себя:
– Родом я из Оренбургской области. Обычно мы жили. Как все. Когда война началась, отца с дядькой на фронт забрали. Стали жить двумя семьями под одной крышей – 9 душ детей, мама с теткой и дед. Сначала пришла похоронка на дядьку, потом на отца. Плакали, конечно. Но работать-то надо было. А в 44-м меня в армию призвали. Попал под Уфу в запасной стрелковый полк. Потом направили в школу младшего комсостава и после трех месяцев учебы, уже в 45-м, перевели в Литву. Там участвовал в ликвидации банд националистов. Ранили меня в ногу. А нас сразу предупредили, что никому нельзя рассказывать о боевых операциях. Даже бумажку подписал о неразглашении. Так и молчал полвека. Демобилизовался только в 51-м. Приехал в город Орск и пошел работать на завод. Меня сразу избрали секретарем комсомольской организации. Через 8 лет начался набор в Казахстан. Я ж не мог отказаться – комсомолец. Поехал. И там 18 лет отработал – помощником машиниста, экскаваторщиком на руднике. Много специальностей освоил. Тогда рабочие специальности в большом уважении были. После закрытия рудника вернулся в Орск. Пошел работать на завод тракторных прицепов. Директор меня хорошо знал и предложил возглавить народный контроль – как раз в стране перестройку объявили, и народ взялся тащить все, что плохо лежит.
Я воровать не давал. А потом, в начале 90-х, разом все рухнуло и оказалось, что жил я неправильно. Стали ко мне некоторые руководители подходы искать, предлагали вместе завод растаскивать. Я им сказал: «Служу только Родине и заводу. Красть не позволю». Они учли. Проверки против меня организовывали. Потом бандитов натравили. Смотрю, одного коллегу посадили, а я знаю, что он честный. Другой пропал без вести. Да и моим близким стали угрожать. В общем, пришлось мне в 70 лет развестись с супругой, с которой прожили душа в душу, чтобы семью не трогали, и уехать. Двухкомнатную квартиру, конечно, на нее переписал. А сам спрятался. Выбрал Геленджик. К морю на старости лет потянуло, – Карякин грустно улыбается.
В приморский город Василий Максимович приехал в 96-м. Крепкий и работящий пенсионер быстро нашел работу в детском саду. Сердобольная заведующая разрешила ветерану жить на летней веранде. Через 3 года Карякин впервые навестил своих в Орске и узнал, что его официально вычеркнули из списка живущих: пропал человек, и все.
– Супруга и сыновья, конечно, знали, где я, но никому не говорили. Боялись, – продолжает ветеран. – Ну, я документы восстановил и в Геленджик вернулся. Потом моя заведующая на пенсию ушла. Новая сказала, что на территории садика жить нельзя. В общем, жил, где придется. А потом вот здесь люди добрые приютили. Я ж на все руки мастер. Сейчас работаю в котельной, а живу здесь. Весны боюсь. Сокращение грядет, а кого ж, как не меня, увольнять. Да и людей подводить не хочется – они ж меня по доброте душевной приютили, жилье дали, хоть и не положено это.
Каждый год Карякин делал временную регистрацию. Надежда жить по-человечески забрезжила, когда президент страны поручил обеспечить квартирами всех нуждающихся ветеранов. Василий Максимович собрал все свои документы и пошел в городскую администрацию.
– Мне женщины в приемной говорят: «Вы сначала пропишитесь, а потом приходите». А где прописываться? Так и ушел. Жене позвонил. Она продала квартиру и половину денег мне выслала. Хватило только на недостроенный дачный домик. Но меня там долго не прописывали – нельзя. Только в марте 2012 года, после того как вышел закон, позволяющий регистрироваться на дачах, штамп в паспорте поставили. Опять пришел, а мне там женщина-специалист, я даже имени ее не помню, заявляет: «У вас же есть жилье, там и живите». Я и ушел. Не так давно приезжал Виктор Хрестин (глава администрации Геленджика. – Прим. ред.) к нам на завод. Я ему пожаловался на сотрудников, которые меня так до него и не допустили. Он сказал, что они уже уволены и что готов меня принять. Но я к тому времени уже в суд заявление подал, поэтому не пошел. Сейчас жалею, что не воспользовался его приглашением и на суд понадеялся, – может, все нормально разрешилось бы. Но тогда я был уверен, что уж суд-то примет мою сторону. А там меня никто ни о чем не спрашивал. Просто отказались признать нуждающимся сначала в городском суде, а потом и в краевом. При этом никто даже не посмотрел, где тот дом. Там же жить невозможно – сыро, до трассы почти 2 километра. Мне порой даже неловко, что я до сих пор живу, – столько неудобств людям доставляю, – разводит руками Василий Максимович.
Едем на дачный участок. От трассы до владений Карякина спидометр показывает 1,8 км. Дорога же больше похожа на петляющую тропу.
В доме одна комната и… сырость. Ощущение, что попал в нетопленую баню. Подпочвенные воды настолько близко, что подмыли с одной стороны фундамент и даже намочили напольное покрытие в доме. На стенах плесень.
– И что, вообще никто не приезжал взглянуть на это? – интересуюсь у ветерана.
– Кроме вас – нет, – отрезает Василий Максимович.
За разъяснениями я обратился в администрацию Геленджика. Комментарий не заставил себя ждать.
«Гражданин Карякин Василий Максимович, 3 апреля 1927 года рождения, с 20 марта 2014 года значится зарегистрированным по месту жительства по адресу: г. Геленджик, СНТ «Геолог», участок № 125. Согласно выписке из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 23 сентября 2015 года Карякину В. М. с 13 марта 2014 года принадлежит на праве собственности жилой дом по адресу: г. Геленджик, СНТ «Геолог», участок № 125, общей площадью 48 кв. метров. На учете граждан в качестве нуждающихся в жилом помещении в администрации муниципального образования город-курорт Геленджик гр-н Карякин В. М. не состоит. 10 августа 2012 года Карякиным Василием Максимовичем было подано заявление о принятии его на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении по категории «ветераны Великой Отечественной войны». На дату подачи заявления о принятии на учет Карякин В. М. зарегистрированным по месту жительства (пребывания) в г. Геленджике не значился и факт проживания его в г. Геленджике в судебном порядке не устанавливался. (...) Постановлением администрации муниципального образования город-курорт Геленджик от 6 сентября 2012 года № 2622 «Об отказе в принятии на учет граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях» Карякину Василию Максимовичу было отказано в принятии на учет в связи с непредставлением предусмотренных частью 4 статьи 52 Жилищного кодекса Российской Федерации документов. Указанное постановление было обжаловано Карякиным В. М. в судебном порядке. Решением Геленджикского городского суда от 14 декабря 2012 года в удовлетворении заявления Карякина Василия Максимовича об оспаривании решения органа местного самоуправления и об обязанности принять на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении было отказано за необоснованностью требования. На указанное решение Карякиным В. М. была подана апелляционная жалоба. Апелляционным определением судебной коллегией по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 26 февраля 2013 года решение Геленджикского городского суда от 14 декабря 2012 года оставлено без изменений. Решение вступило в силу 26 февраля 2013 года.
Антон Савиди, начальник правового управления».
Все. Финал. Закон сказал свое веское слово. Получается, что не заслужил ветеран Карякин квартиру? Не достоин? Медалей, ежегодных поздравлений от главы государства с Днем Победы достоин, а жилья – нет? И ведь не подкопаешься, вроде бы все правильно по закону. Но вот не верится, что нет у этой проблемы решения. Может, стоит поискать получше?
Фото Ивана Семенца
