В Краснодарском крае начался трехмесячник по усилению охраны водно-нерестующих видов рыб. Соответствующее постановление подписал губернатор региона.
– Первый вопрос. Нам есть еще что охранять? Каковы сейчас биозапасы Азово-Черноморского бассейна и некогда знаменитых Азовских лиманов?
Артем Шевченко:
– Охранять, конечно, есть что, но запасы судака, пеленгаса, тарани ежегодно снижаются. Основные объемы промышленного лова приходятся на мелкосельдевые виды: хамса, килька, тюлька. У нас в крае работают 4 нерестово-вырастных хозяйства. На них, особенно во время нереста, ложится основная нагрузка по воспроизводству и сохранению рыбных запасов. Естественный нерест из-за плачевного состояния кубанских лиманов сейчас весьма проблематичен по причине их обмеления, зарастания травой и водорослями, засоления.
– А чем это объяснить? Годами, если не столетиями, никаких, кроме браконьерских, преград для нереста рыбы не было, а теперь сразу букет обозначенных вами причин. Куда вода подевалась?
Артем Шевченко:
– Зарегулирование Кубани рано или поздно должно было сказаться. Да и Ставрополье стало забирать часть кубанской воды в верховьях реки. Зарегулированы и степные речки. Давайте вспомним цифры, которые привел губернатор на одном из недавних заседаний Совета безопасности. На реке Ея, одной из главных нерестовых Азовского бассейна, возведено 700 дамб, на реке Бейсуг – 300, на Челбасе – еще 350. Поэтому в крае и стали создавать нерестово-вырастные хозяйства, о которых я уже говорил.
– Помнится, на том же заседании Совета безопасности губернатор поручил проработать механизм, который позволит решить проблему степных речек путем сноса незаконно построенных дамб. Эта работа началась?
Артем Шевченко:
– Вопрос в стадии проработки, и это тема отдельного разговора. Конечно, снос незаконно построенных дамб позволит решить многие проблемы, связанные с водой. Каналы лиманов элементарно зарастают и заиливаются. Началась работа по их очистке. Недавно, в конце прошлого года. А до сей поры многими десятилетиями вообще ничего не делалось. Конечно, нужны деньги. Их, как всегда, не хватает. Но, поскольку эта работа сдвинулась с мертвой точки, появилась надежда, что со временем ситуация по рыбным запасам, благодаря и этим, уже принятым мерам, будет улучшаться. И, как вы говорите, нам будет что охранять.
– Вот и вернемся к охране весенне-нерестующихся рыб. Как в этом году организована работа?
Денис Савичев:
– Охрана рыбных запасов – это постоянная круглогодичная работа. А вот в период нереста она особенно усиливается. Мы уже в середине января в районах (сокращенно) НВХ – нерестово-вырастных хозяйств, о которых уже говорил мой коллега, установили 15 постов. Их количество я считаю вполне оптимальным. Они следят за проходом рыбы к водоемам. На период трехмесячника созданы дополнительно круглосуточные посты из районных инспекторов, сотрудников МВД, представителей общественности и даже пограничников. Короче, перешли на усиленный режим работы. Отслеживаем количество кислорода в каналах, чтобы не было замора, при проходе рыбы на нерест.
В этом году воды в водоемах меньше, чем в прошлом году. Но ситуация не критична. За два месяца до начала нерестовой компании успели поднять уровень воды в Бейсугском лимане.
– Простите, это как подняли? Ну, не дожди же заказали?
Денис Савичев:
– Многие речки очистили от искусственных заграждений. Прошлый год был беден на осадки. Кто занимается рыборазведением в их руслах, всячески старается поднять уровень воды в своих водоемах. Для этого в местах стока воды используют мешки с соломой, закрывают пленкой решетки. Водоток речек почти прекращается. А это губительно для лиманов. В прошлом году наше министерство сельского хозяйства приняло очень правильное решение – не создавать больше в руслах Еи, Челбаса и Бейсуга в нижнем течении никаких рыборазводных водоемов. А если кто по-прежнему будет препятствовать стоку воды в руслах рек, их ждет административное наказание.
В период проведения трехмесячника лов рыбы запрещен в Азово-Кубанских лиманах, то есть во всей плавневой зоне, в том числе и передвижение по водоемам на лодках с мотором. Кстати, полностью запрещен и вылов рака. Если он где-то и есть в продаже, знайте, что это браконьерский рак.
– Несколько лет назад готовил материал с гривенского завода, который занимается выращиванием осетровой молоди. Вроде и цифры производства впечатлили, а на поверку осетровых как не было, так и нет. Спросил тогда у рабочих завода – так где ж ваша рыба? А они в сердцах ответили – на свалке! Браконьеры запрещенными китайскими сетями из лески ловят тарань. В них попадает и молодь осетра. Продуктовой ценности она еще не представляет. Выбрав тарань, браконьеры выбрасывают сети на свалку. Вместе с этой самой молодью. Уже не первый год идет речь о запрете продажи этих орудий лова и что, все на месте?
Артем Шевченко:
– Это, действительно, бич наших водоемов. В таких сетях пропадает огромное количество рыбы. Сети дешевые и браконьеры, сняв «сливки», бросают их в воде. Депутаты Законодательного Собрания инициировали в Госдуме принятие закона по этому вопросу, но он пока остается открытым. Было предложение убрать из продажи такие сети и продавать их только промысловикам.
– А электроудочники? Насколько я знаю, этот промысел уголовно наказуем. У нас уже были судебные разбирательства?
Денис Савичев:
– С ними наш рыбнадзор ведет, я бы сказал, беспощадную войну. Вот кто делает абсолютно мертвыми наши водоемы. Используя электроудочки, браконьеры в радиусе нескольких метров одним разрядом тока убивают все живое, в том числе и планктон. Всего в прошлом году было выявлено почти 190 случаев браконьерства. Возбуждено 148 уголовных дел, из них 45 направлено в суды, в том числе и по электроудочникам.
– Еще один, так сказать, живой пример. Был в Ачуево в одной из рыболовецких бригад. Так рыбаки в один голос жаловались на наших соседей с украинской стороны. Тралами подходят к самому нашему берегу, выгребая все живое. А где пограничники, так называемая экономическая зона?
Артем Шевченко:
– Азовское море – море двух государств, и экономической зоны здесь нет. Мы тоже можем рыбачить у их берегов, Другое дело, что рыбы на противоположной стороне почти нет, ее там всю вытралили. Да и рыба, сами понимаете, идет туда, где тише, и кормовая база у наших берегов лучше. Еще один важный момент – вылов рыбы в научных целях. В таких случаях ее можно ловить, сколько хочешь и где хочешь. Наши соседи этим явно злоупотребляли. Сейчас, в связи с известными событиями, все утихло. Никаких сейнеров у наших берегов нет. Кроме того, несмотря на обострение отношений, консультации по вопросам рыболовства между Россией и Украиной продолжаются. Последнее такое совещание состоялось в прошлом году в Сочи.
И в заключение хочу сказать. В работу по охране биоресурсов наших морей, лиманов и рек включились все природоохранные и контролирующие структуры, а также сотрудники МДВ и пограничники. Но очень многое зависит и от самих жителей нашего края. Давайте вспомним, что было время, когда в нерестовый период не звонили даже церковные колокола. Была забота о том, что наши предки оставят нам. Давайте и мы помнить о том, что мы оставим своим детям и внукам.
Фото Ивана Семенца
