Долгожданная встреча!
Яков Ганзин - участник многих сражений за освобождение Кубани старшина 248-го стрелкового полка 31-й стрелковой дивизии, прошел боевой путь от Краснодарского края до Чехословакии. В ночь с 11 на 12 февраля 1942 года вместе со своими однополчанами он прочесывал все дворы в центре Краснодара в поисках немецких солдат.
Подойдя к родной улице Октябрьской, не удержался и забежал домой, чтобы обнять жену и двоих детей. А вскоре повидаться с сыном прибежала и его мама с тремя дочерьми. Их позвали знакомые семьи.
Продвигаясь от станицы Пашковской к улице Красной в самом центре Краснодара, советские бойцы заходили в каждый частный дом. Во многих «квартировали» немецкие солдаты и офицеры.
Все они были взяты в плен практически без сопротивления, так как дело было ночью и ранним утром 12 февраля.
Врачи и медсестры, выхаживавшие раненых бойцов, отмечали, что, несмотря на тяжелые ранения, мужчины удивляли своей стойкостью, мужеством и глубокой убежденностью в грядущей Победе.
Екатерина Алексеевна Ковалева, хирург высшей категории, ветеран Великой Отечественной войны, в годы войны работавшая в эвакогоспитале, вспоминала, что «в часы тяжелой усталости и опустошенности мы у них, у раненых, черпали силы и продолжали работать».
В историю Великой Отечественной войны Краснодар вошел и как город, в котором фашисты впервые стали использовать автомобили-душегубки. Вскоре после освобождения от немецко-фашистских захватчиков выяснилось, что только от отравления газом (окисью углерода) погибло более 6700 человек, в основном это женщины, старики, дети и пациенты городских больниц.
Особенно жестокие преступления совершили члены «зондеркоманды СС-10-а», которая представляла собой карательную команду гестапо, насчитывавшую около 200 человек.
Всю полноту ответственности за совершенные в период оккупации Краснодара зверства и злодеяния, пытки и издевательства возложили не только на руководство немецкого командования в целом, но и в частности – на 15 сотрудников гестапо, двое из которых именовались врачами.
За девять месяцев оккупации в городе не осталось практически ни одной семьи, где все ее члены были бы живы и здоровы. Кто-то погиб на фронте, других убили фашисты, захватившие город.
За девять месяцев оккупации в городе не осталось практически ни одной семьи, где все ее члены были бы живы и здоровы.
За день до освобождения Краснодара немцы подожгли здание гестапо, в подвалах которого находилось около 300 арестованных советских граждан (угол Седина и Орджоникидзе). Быстро распространившееся пламя и взрывы предварительно заложенных мин сделали спасение заключенных невозможным. Из пламени удалось выскочить лишь одному мужчине. Но и он вскоре скончался от полученных ожогов и ран.
В июле 1943 года в краевом центре состоялся суд над предателями, которые служили в гестапо. На процесс пришли, казалось, все уцелевшие жители Краснодара.
Подсудимых было 11: четверо из них родом с Кубани, один – из Адыгеи, остальные – из других регионов. Все они признали себя виновными и дали подробные показания в участии в зверствах. Самому старшему из полицаев исполнилось 60 лет, а младшему – всего 20. Молодого парня суд пощадил, и его приговорили к «ссылке в каторжные работы на двадцать лет». Такое же наказание получили еще двое «менее активных пособников». Восьмерых полицаев повесили.
8 февраля 1945 года, накануне двухлетней годовщины освобождения города, ученицы 7 «А» и 7 «Б» классов из средней женской школы № 45 г. Краснодара писали сочинение «Мои переживания во время эвакуации (оккупации)». Одна из девочек по фамилии Артемова писала:
«Улицы были грязны и малолюдны. Меня никто не трогал, но чувства свободы не было. Ведь хозяевами города были немцы. Эта мысль вызывала сознание какой-то униженности. Как будто весь город опутан невидимой колючей проволокой, и оккупант с автоматом в руках недоброжелательно следит за каждым твоим движением. На стенах появились приказы. Почти каждый пункт оканчивался угрозой расстрела».
Когда бойцы Красной Армии зашли в освобожденную станицу Пашковскую, навстречу им выбежали человек 250 местных жителей. Они встречали солдат дружными криками «Ура!». Кто-то из мужчин принес баян и стал играть «Марш славянки».
Женщины кормили уставших солдат тем, что у них было в запасах. Все целовались и обнимались.
Краснодарец Сергей Дробязко ушел на фронт в июле 1942 году в 17 лет. Тогда в военкомат вызывали всех парней 1925 года рождения.
– В военкомате нас оформили и выдали оружие. Мне досталось ПТР – противотанковое ружье, – вспоминает Сергей Григорьевич.
Первое боевое крещение ребята приняли под Краснодаром – у станицы Динской на хуторе 1-я Речка Кочеты (сегодня – село Первореченское). Далее юных бойцов направили окружным путем защищать Пашковскую переправу.
За проявленные в боях мужество и отвагу Сергей Дробязко награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями Жукова, «За оборону Краснодара», «За победу над Германией» и др. Всего у него около 20 наград.
Подпись – Освобождали Краснодар части 46-й и 18-й армий. Первыми к городу пробилась 40-я отдельная мотострелковая и 31-я стрелковая дивизии, а также 10-я стрелковая бригада. Вначале они освободили станицу Старокорсунскую, затем поселок Пашковский и к 19 часам ворвались в Краснодар.
Ранним утром 12 февраля 1943 года бойцы взвода конной разведки лейтенанта Крапивы 121-го горнострелкового полка 9-й горнострелковой дивизии имени Верховного Совета Грузинской СССР Даниил Васюков, Юлмухаммед Шикин и Хангирей Адалгиреев водрузили красный флаг на башенке здания на углу улиц Красной и Ворошилова (ныне Гимназической), где до войны размещался крайком ВКП (б).
С улыбками, со слезами на глазах встречали жители города своих освободителей.
Фото из архива Краснодарского историко-археологического музея-заповедника им. Е. Д. Фелицына и Государственного архива Краснодарского края
