Сначала он рассказывал, что никаких препятствий инвестициям в Армению отныне нет, что они могут вкладываться в родную страну. А потом оговорился: правда, мало кто хочет работать, предпочитают сидеть на пособиях. Поэтому нужно составить «карту армян мира», чтобы знать, на кого в диаспоре можно рассчитывать.
Этот документ, по словам Пашиняна, нужен для того, чтобы понять и представить потенциал нации в разных сферах. Собственно, исследований по разным странам в плане армянской диаспоры много, по России и по США, даже по экзотическому Уругваю, можно и их использовать. Но – пусть называется картой, почему бы и нет?
Но возникает вопрос: а не логичнее будет в вопросах экономического возрождения опираться на жителей самой Армении, тех, кто жаждет работать, но не имеет возможности, ибо работы нет? Пашинян выкрутился, фактически обвинив большинство жителей страны в лени и безделии. Правительство вряд ли сможет преодолеть бедность, если конкретная взятая семья ничего не предпринимает для выхода из сложной ситуации, сказал он.
По Пашиняну, в Армении сегодня работают 350 тысяч человек, а результат их работы делится на 800 тысяч. «И эти 800 тысяч человек требуют от 350 тысяч, чтобы они улучшили их положение, обеспечили их бесплатным медицинским обслуживанием, строили дороги, а также подняли пенсии и зарплаты», - сказал он.
«Люди уже по инерции говорят, что работали бы, если бы была работа. А потом мы расспрашиваем, и выясняется, что на предприятии, которое находится в 50 метрах, есть вакансия, но владелец годами не может найти сотрудника. Почему? Потому что люди не хотят работать, чтобы не лишиться пособия. Они думают, что как только начнут работать, лишатся пособия. Люди у нас в стране дошли до того, что готовы зарезать корову, не покупать телевизор, чтобы получить это пособие», - продолжил Пашинян.
Проблема? Конечно, проблема. Десятки лет повальной безработицы, официальный уровень которой – почти 18%, нищенской зарплаты и развала системы образования привели к тому, что те, кто умели и хотели работать, либо вышли из трудоспособного возраста, либо в большинстве своем разучились это делать, родив и воспитав поколение, которое предпочитает жить на всевозможные пособия или уезжает из страны. Но здесь возникает два вопроса. Первый: почему Пашинян заговорил об этом только сегодня, а не во время революции? Потому что одно дело «изобличать коррупцию», а другое рассказывать правду о реальном положении дел. Хотя эта ситуация понятна – когда оппозиционер становится властью, риторика меняется, порой кардинально, ничего удивительного в этом нет.
Но тогда возникает второй вопрос: а будет ли эта тема озвучиваться во время парламентской избирательной кампании? Почему-то кажется, что нет. Ибо правда правдой, а власти хочется несравненно больше. И ради нее можно и потерпеть решать болезненные проблемы страны и ее народа. Главное – снова усесться в кресло премьера, там – хоть трава не расти.
Главная беда в этой ситуации заключается в том, что, в конце концов, «трава» в Армении окончательно перестанет «расти». Пройдет некоторое время, и доведенный до отчаянья народ либо уедет из страны окончательно, либо деградирует в социально-трудовом плане. Понимает ли это Пашинян? Судя по его словам, понимает. Собирается ли что-то с этим решать? Навряд ли. Сама постановка этой проблемы, хоть и станет первым шагом к ее решению, похоронит его как политика. А править хочется, ой, как хочется! В конце концов, на его век Армении еще хватит. А на наш?
