Со дня рождения первого секретаря краснодарского крайкома КПСС Сергея Медунова 21 сентября исполнилось 105 лет. В канун этой памятной даты корреспондент «КН» побеседовал с Владимиром Руновым, писателем, профессором, Героем труда Кубани, который является автором последнего интервью с Сергеем Медуновым. Почему бывший руководитель Кубани плакал на плече журналиста, за что назвал Брежнева подлецом и хотел ли он выглядеть моложе, как пишут некоторые биографы? Владимир Рунов знает ответы на эти вопросы.
– Владимир Викторович, какими были ваши первые впечатления от знакомства с Медуновым?
– Я работал журналистом, которых в то время было не так много, как сейчас.
– Конечно, всего две газеты выходило на Кубани.
– Медунов производил впечатление компетентного человека. И в то же время очень властного. Был «радикалистом», в том числе и по отношению к людям. В критике он мог быть весьма жесток. Однажды на одном из совещаний в бывшем Доме политпросвещения (сейчас это здание Кубанского казачьего хора) он набросился на подчиненного чиновника, который на глазах у всех умер…
– Вот ужас!
– Да. Мы, журналисты, сидели в заднем ряду. Смотрим, какая-то суета – и выносят вперед ногами человека. Вот это было, наверно, мое самое сильное впечатление. Медунов всегда держал зал в огромном напряжении. Был крайним максималистом – например, не бороться с амброзией, а уничтожать.
– Но образование у него, кажется, было не ахти?
– Тогда у управленцев было партийное образование. А в годы Великой Отечественной войны он был штурманом-инструктором пикирующего бомбардировщика в Липецком авиационном центре. Рассказывал мне, что летчики не любили этот самолет, который часто входил в пике и очень сложно из него выходил. Кстати, Медунов пережил две авиакатастрофы из-за этого.
На встречах с журналистами Сергей Федорович мог говорить на любые темы – от тяжелой промышленности до культуры.
Я много раз бывал у него дома, и меня поражала его громадная библиотека. Зависть вызывали книги с автографами Шолохова, Жукова… Но самым дорогим для него был сборник коротких рассказов Чехова. Это редкое издание Сергею Федоровичу подарила сестра великого писателя Мария Павловна. Они вообще были очень дружны. Мария Павловна называла Медунова Сереженькой. С этой книгой он никогда не расставался, даже попав в больницу. Рассказы Чехова положил под подушку, а когда умер, книга исчезла. Никто не знает, где она теперь.
Много позже, будучи в Ялте, я заглянул в знаменитый домик Чехова. Оказывается, Медунов много сделал для его возрождения, когда был первым секретарем Ялтинского горкома партии. Видел фото, где он в компании с легендой оперной сцены Иваном Козловским, Ольгой Книппер-Чеховой (женой писателя) и, конечно, Марией Павловной.
– Каковы главные минусы и плюсы Медунова?
– Медунов был лидером – по характеру, широте кругозора. Не так много в крае было руководителей с такой взрывной энергетикой. У него был нюх на талантливых управленцев. В ту эпоху неспроста появились выдающиеся руководители колхозов, хозяйств. Он умел таких людей поощрять и награждать.
Медунов не только насаждал рисосеяние на Кубани. Именно при нем начали выращивать сильные сорта пшеницы. Мало кто уже помнит, что раньше в крае пекли хлеб из оренбургского зерна.
Главный его недостаток – безапелляционность. Если принял решение, то никто не мог даже пытаться поколебать его.
Конечно, он миловал и возвышал. Он любил подчеркнуть свою близость к Леониду Ильичу Брежневу. На встречах с журналистами, бывало, внезапно прервет разговор, выйдет. Возвращается и говорит: «Звонил Леонид Ильич, передавал вам всем привет, интересуется событиями в крае». А там звонил – не звонил, кто сейчас проверит? Такой был у него прием.
И отрицательные, и положительные качества Сергея Федоровича обладали максимальной яркостью. Не знал меры ни в плохом, ни в хорошем.
– Насколько обоснованны были обвинения Медунова в коррупции? Золотые унитазы, схроны с икрой, особняки…
– Ерунда! Он жил в обычной четырехкомнатной квартире, один костюм по десять лет носил. Я четыре раза приходил к нему. Он всегда был один. Стояли портреты Варвары Васильевны и Жоры (его умерших жены и сына). Его наказанием было одиночество.
Я написал о нем правдивую статью в федеральную газету. Сергей Федорович прочел и, помню, плакал у меня на плече. Очень обижался на двух известных журналистов: один написал, а другая опубликовала конъюнктурную статью сразу после исключения Медунова из партии. Называлась она «Человек из нашего вчера».
Я очень рад, что Сергей Федорович сегодня вернулся – на мраморные доски, в нашу, российскую историю. Человек он был достойный.
– Интересен «крымский период» Медунова. Не при нем ли полуостров Украине передали?
– Хрущев часто приезжал в Ялту, где первым секретарем горкома был Сергей Федорович. Генсек не мог завтракать один. Собеседником почти всегда был Медунов, и именно он первым услышал ужасный монолог о том, что надо отдать Крым Украине. Дескать, братская республика жалуется на отсутствие хороших курортов. Медунов возражал, но тщетно.
– Многие Медунова запомнили по лозунгу «Миллион тонн кубанского риса»…
– Рис был тогда необходим. СССР поссорился с Китаем, и поставки прекратились. Средняя Азия что-то выращивала, Астрахань. Кубань спокойно могла производить 700 тысяч тонн риса. Но было принято решение округлить цифру в большую сторону, полезли в плавни, себестоимость риса резко выросла. Сергей Федорович привнес в эту кампанию еще и «воспевающую ауру», упирая на энтузиазм. В итоге хорошая идея обернулась кампанейщиной, как мы это умеем.
Он любил каждое событие превращать в яркий праздник, в центре которого, конечно же, был сам. Но после смерти Брежнева пришел Андропов, и тип таких эффектных руководителей стал раздражать. Дух времени изменился.
– Бывший первый секретарь крайкома комсомола Виктор Салошенко в своих мемуарах упоминает одну загадочную историю. По его данным, Медунов подправил себе документы, чтобы стать на несколько лет моложе. Не знаете зачем?
– Витя написал очень серьезную книгу. Но в любой работе могут быть неточности. Проверки, связанные с датами рождения, шли на самом высоком уровне. И если бы вскрылись переделки, то карьера сразу бы закончилась.
– Владимир Викторович, вы последний журналист, который взял интервью у Медунова. Может быть, он что-то вам рассказал, о чем вы раньше не говорили?
– Помню, что он Брежнева назвал подлецом.
– А за что?
– Обижен был страшно. Говорил мне, что мог защитить, но не стал этого делать. Ведь еще при Брежневе Медунов лишился главного поста на Кубани и был переведен в Москву на должность замминистра плодоовощного хозяйства СССР. Хотя, скажем честно, в то время Брежнев уже был в сумеречном состоянии и ему не всю информацию докладывали, чтобы лишний раз не расстраивать.
Сергей Федорович Медунов родился в семье телеграфиста-железнодорожника в 1915 году. Сослуживцами отца были родители Юрия Андропова.
В 1931 году окончил Кизлярский агропедтехникум, после работал в школе, а также инструктором-методистом. В 1939 году призван в Красную армию, где окончил годичную школу авиационных штурманов, а затем курсы политсостава. Прошел всю Великую Отечественную войну.
С 1947 года был на партийной работе в Крыму. В 1951–1959 годах – первый секретарь Ялтинского горкома и первый зампредседателя Крымского облисполкома. В 1957 году заочно окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС.
В 1959–1969 годах – первый секретарь Сочинского горкома КПСС. В 1969–1973 годах – председатель Краснодарского крайисполкома. В 1973–1982 годах – первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС. В 1976–1983 годах – член ЦК КПСС. Был другом Леонида Брежнева.
В 1982–1983 годах в рамках проводимой тогда Юрием Андроповым чистки партийных органов был снят с должности первого секретаря крайкома партии, затем выведен из состава ЦК КПСС (с убийственной тогда для номенклатурного работника его уровня формулировкой «за допущенные ошибки в работе») после предъявления ему обвинений в коррупции в связи с «Сочинско-краснодарским делом», которые впоследствии были с него сняты.
В 1982–1985 годах — заместитель министра плодоовощного хозяйства СССР. С 1985 года находился на пенсии. Жил в Москве.
Умер 26 сентября 1999 года. Похоронен на Востряковском кладбище в Москве.
