Конечно, сегодня этот предмет не представляет особой материальной ценности. Шкатулке уже больше века. За время на ней потрескался и обтерся лак, а дерево впитало в себя запахи старой ткани. Но этот вместительный предмет проехал до Армавира 2700 км и был самым дорогим в семье.
Прабабушка Елены по материнской линии Гликерия Федорова родилась в небольшой деревне Дворики Тульской области. Ее отец был кузнецом, мать занималась домашним хозяйством.
Шить и вышивать Гликерию научили в шесть лет. Вначале девочка шила носовые платки, расшивала скатерти. И уже к 14 годам своими руками сшила себе приданое и подвенечное платье.
– По словам бабушки, в то время мало кто выходил замуж по любви. Тогда родителей будущих супругов знакомили друг с другом свахи и те решали, венчать молодых или нет, – рассказывает Елена.
По меркам 1901 года семья Федоровых была одной из самых зажиточных в Двориках. Поэтому выдали дочь замуж за сына крестьянина-кулака из соседней деревни Егора Баранова.
Будущий муж не отличался здоровьем. В округе о его семье ходили дурные слухи: якобы из-за цыганского проклятия их единственный сын должен был утонуть в день своей свадьбы. К тому же люди постоянно приписывали юноше разные заболевания, поэтому соседи и знакомые долго отговаривали Федоровых отдавать Гликерию за него замуж. Девушка тоже не жаждала этого брака, но противиться воле отца не могла.
Семья Барановых верила в цыганское проклятие. Чтобы обезопасить сына, они за день до свадьбы забили досками колодец.
Празднование проходило во дворе у Барановых. Гостей было около 100 человек. В суете никто не заметил, как жених пропал со двора. Было около четырех часов вечера, родители молодых кинулись его искать. Нашли тело Егора через час прямо на крышке забитого колодца.
– В то время медицина была на низком уровне, и понять, что с ним случилось, никто не смог, – рассказывает Елена. – Как мне рассказывала бабушка, он умер от хронического заболевания. Однако все в деревне поверили в цыганское проклятие.
Родители моей прабабушки решили, что им «подсунули» больного зятя, болезнь которого усугубило алкогольное опьянение на свадьбе.
Егор был единственным ребенком в семье, поэтому Барановы оставили Гликерию жить у себя. Юной вдове на то время было 16 лет.
Жизнь со свекрами сразу не заладилась. Они очень грубо относились к девушке, использовали ее как бесплатную рабочую силу. Как-то Гликерия собирала яблоки, свекровь не удержала лестницу, и девушка упала прямо на спину. Боль в спине была до такой степени сильной, что, открыв глаза, Гликерия тут же упала в обморок и очнулась через час (на улице за это время потемнело). Над ней стояли свекровь с батюшкой и читали молитвы. Еле поднявшись, Гликерия пошла в дом и хотела отлежаться вечер, но Барановы заставили ее идти кормить скотину, доить корову и готовить им ужин.
Ее личные вещи и приданое свекровь раздала своим племянницам. Вместо них выдала невестке черную ткань, чтобы та сшила себе два черных платья и носила их.
Также Барановы попрекали Гликерию едой. Говорили, что она не зарабатывает столько денег, чтобы есть от пуза. Сама девушка была очень стеснительной и, придя в гости к родителям, отказывалась сесть за стол, говорила, что ее покормила свекровь.
Пройдя 15 км, и дома тоже не садилась за стол, чтобы Барановы не подумали, что ее родители не покормили.
– Бабушка говорила, что ее мама была очень забитой женщиной. В семье родителей ее холили и лелеяли, а вот свекры относились к ней очень плохо.
Жизнь с ними стала невозможна: если она недостаточно разогревала еду, то свекор выливал содержимое тарелки на пол. Она даже просила, чтобы те отпустили ее в монастырь.
Но стать ближе к Богу ей тоже не позволили. Так до 20 лет Гликерия жила в Белоглинке со свекрами.
Неподалеку от деревни, почти в лесу, разбили свой палаточный городок цыгане. Местные жители часто жаловались на них, прогоняли с улиц, когда те заходили в деревню.
Однажды Гликерия возвращалась домой от родителей. Ее окликнула молодая цыганка, которая попросила позолотить ручку в обмен на предсказание будущего.
– А что ты мне предскажешь? Буду жить, пока от работы не умру. Да если честно, то только этого и жду, – ответила молодая вдова, которая хотела поскорее попасть домой.
– Что ж у тебя такое в жизни произошло, раз такие мысли дурные в голову лезут? – поинтересовалась цыганка.
Непонятно почему, Гликерия рассказала ей все о своей жизни. О том, как родители выдали замуж за нелюбимого, как рано овдовела и как плохо к ней относятся свекры.
– Так уходи к нам жить. Разве тебе не все равно, что о тебе люди подумают? – предложила собеседница.
Но уйти к цыганам Гликерия сразу не решилась. Она часто видела цыганку, здоровалась с ней, перебрасывалась парой слов на бегу. Часто видела с ней юношу славянской внешности, которого она представила как своего молочного брата Янко. Между молодыми людьми возникла взаимная симпатия, и через полгода после знакомства, все хорошо взвесив, Гликерия убежала с ним к цыганам.
Опозоренные родители долго не общались с дочерью, но, когда узнали, что она ждет ребенка, потребовали, чтобы Гликерия вернулась в их дом. Федоровым пришлось принять и Янко, потому что его она назвала своим мужем.
Так как у него не было своей фамилии (он был сиротой и не знал родителей) и пришел жить к теще примаком, то взял фамилию Федоров.
Янко было на тот момент 22 года, Гликерии – 21. Он привык к кочевому образу жизни и не был обучен ремеслу. Из-за этого случались частые ссоры с тещей и тестем. Он помогал им в хозяйстве, но не умел зарабатывать денег.
Гликерия научила мужа шить. Они вместе сшили своему ребенку приданое, а потом Янко начал делать мужские фуфайки и женские сарафаны.
Соседи стали покупать у него одежду, а кто-то посоветовал отвезти вещи на рынок в Новомосковск.
На заработанные деньги Янко купил жене ту самую шкатулку, которую вы можете увидеть на снимке. В ней Гликерия хранила все для шитья: иголки, нитки, ножницы, мелки и т. п. Шкатулка для молодой семьи стала первым приобретением.
Также шкатулку использовали в доме как элемент интерьера. Ее специально ставили на стол, чтобы она украшала комнату.
Со временем супруги открыли свое ателье на дому. На эти деньги чета стала строить собственный дом. После того как они переступили его порог, то взяли собственную фамилию – Шитиковы.
– Как говорила моя бабушка, – рассказывает Елена Булаткина, – это была вполне распространенная практика. Если по какой-то причине у супругов не было фамилии или они хотели ее изменить, то она им давалась по роду деятельности.
В семье у Гликерии и Янко родились пять дочерей и один сын. Со временем семья перебралась из Тульской области в Саратов. Там они оба занимались пошивом одежды. Янко еще подрабатывал грузчиком на мукомольном заводе.
В семье произошло два интересных случая, связанных со шкатулкой.
Кроме рабочих инструментов для кройки и шитья, Шитиковы хранили в ней деньги. Кто-то из соседей прознал об этом и залез к ним в дом. Не захотев рыться в вещах, вор выбросил все содержимое предмета на пол. Взяв деньги, вор наступил на пуговицы, поскользнулся, упал и сильно ударился головой. Когда супруги вернулись домой, то застали в обморочном состоянии соседа и позвали полицейских.
Второй случай со шкатулкой произошел, когда старшей дочери Светлане (бабушке Елены) исполнилось 19 лет. Шкатулка стояла на подоконнике перед настежь открытым окном. Девушка рассказывала что-то сестре, энергично при этом жестикулируя. Внезапно рукой она задела шкатулку, и та выпала из окна. В этот самый момент мимо проходил студент. Предмет упал ему прямо в руки, а когда он поднял глаза, увидел перед собой Светлану. Между молодыми людьми завязался разговор. Анатолий (так звали парня) стал часто приходить и общаться с девушкой. Через год они поженились. Шкатулку как свадебный подарок родители отдали Светлане. Она, как и родители, хорошо шила. Когда ей было 35 лет, вместе с мужем переехала в поселок Палех (Ивановская область), где сначала работала на строчевышивальной фабрике, а потом на фабрике лаковой миниатюры.
– Она долго училась этому ремеслу. Когда стала мастером, то сделала для родителей и сестер точные копии той самой шкатулки, которая теперь хранится у нас в семье, – сообщила Елена.
Работа в народном промысле пришлась женщине по душе.
– На работу как на праздник! – так всегда говорила бабушка Елены.
Собственными руками она сделала небольшой ларь (см. фото 2), который подарила будущему зятю под обручальные кольца.
Теперь шкатулка перешла по наследству внучке Елене. Та профессионально шитьем не занимается, но у нее есть увлечение – вышивка. Шкатулка, которой больше века, по-прежнему хранит в себе нитки, иголки, мелки, ножницы.
