Мы проложим магистраль
Андрей Зайцев, будучи студентом исторического факультета Кубанского государственного университета, вместе с 25 такими же романтиками отправился на БАМ. В 1981 году в составе студенческого строительного отряда «Скиф» им. А. Хуторянского работал в звене плотников-опалубочников бетонщиком 2-го разряда в городе Усть-Кут Иркутской области. Принимал участие в строительстве социальных объектов, возводимых СМУ «КраснодарБамстрой».
– Мы присоединились к строительству БАМа на завершающей стадии, – рассказывает Андрей Алексеевич. – Наш стройотряд был на западном участке магистрали. Начинался он со станции Лена, где заканчивалась уже существовавшая железнодорожная сеть и раньше был тупик.
Город Усть-Кут удивил историков-первопроходцев тем, что у него были разные названия: для железнодорожной станции – Лена, а для речного порта – Осетровый. А еще Усть-Кут почти на 150 лет старше Краснодара.
– Все было необычно и интересно, – вспоминает собеседник. – Начиная с подготовки. Мы, гуманитарии, без строительных навыков. Хотя некоторые еще до поступления в вуз начинали трудовую деятельность на промобъектах (я, например, на Краснодарской ТЭЦ). Самому старшему из нас было всего 24 года. Перед отправкой на БАМ мы прошли своеобразный «курс молодого бойца» на станции биофака КубГУ «Камышанова поляна» в районе Мезмая. Нам нужно было помочь биологам в строительстве сборных помещений, это была такая своеобразная стажировка.
Маршрут Байкало-Амурской Магистрали
Досрочно нужно было сдать сессию, пройти вожатскую педагогическую практику, чтобы в конце лета отправиться в тайгу.
Приключения начались уже на вокзале в Краснодаре перед отправкой на БАМ. Поезд «Симферополь – Иркутск» (пять суток ехать) подошел с опозданием на шесть часов. Опытные строители предупредили, что из Иркутска в Усть-Кут можно было добраться только по воздуху и поэтому лучше раньше приехать за сутки перед вылетом. Будущие покорители тайги так и сделали, благодаря чему успели на самолет.
Суровый край отряд из 25 историков, двух филологов и врача встретил солнечной погодой. Июль и август в Сибири – два по-настоящему теплых месяца. Да и то в конце августа, когда краснодарцы улетали домой, уже срывался снег. Взлетная полоса была грунтовая, она размокла. Из Усть-Кута пришлось добираться в Иркутск на перекладных. Но тем не менее обратное путешествие самолетом в Сочи оказалось короче.
В Усть-Куте стройотрядовцев поселили на втором этаже в девятиэтажной высотке, где еще продолжались монтажные работы. По незнанию студенты вывесили на просушку свою одежду, и она сразу же покрылось слоем цемента.
Был еще забавный случай.
В отряде «Скиф» были молодожены, и им предоставили «медовый день», чтобы любящие сердца могли соединиться, пока все на работе.
– Мы знали, что наш дом продолжали оборудовать сантехникой, но надо же такому случиться – чугунные ванны подвезли именно в этот день, – улыбается Андрей Зайцев. – Пришлось «счастливому» новобрачному выгружать тяжеленные железяки вместе с рабочими-сантехниками.
Вообще, все приходилось делать самим. Отрядовцев нужно было где-то кормить, всех расселить, обустроить…
– Сформировали плотницкое звено под руководством моего однокурсника Виктора Чернявского, в которое вошли я и еще один будущий доктор наук, – рассказывает Андрей Зайцев. – И тут мы поняли, что у нас есть перспектива трудоустройства на будущее в любом случае.
Необычным для южанина был перепад температур. На улице – Ташкент, но стоит спуститься в погреб и глубже – в котлован, так без ватника замерзнешь. А мы ведь только приехали с вожатской практики в пионерских лагерях черноморского побережья. А тут солнышко, река Лена. Сразу – айда купаться. Но оттуда, как на батуте, назад вытолкнуло. Вода по южным меркам ледяная, ведь русло реки проходит по вечной мерзлоте.
Тайга, ледяная река – все это неизгладимые впечатления, но, помимо романтики, главным делом для нас была работа.
– Я был в трех стройотрядах, бамовец в те годы получал около 500 рублей за месяц (бывало и до тысячи) при обычном окладе «на материке» 110–120 рублей, – вспоминает участник стройки века. – Хотя ехали мы не за длинным рублем, а за впечатлениями.
Удивляла техника. Такую даже в научно-фантастических фильмах сложно было увидеть. Все самое лучшее, современное и передовое было на БАМе – немецкий огромный 20-тонный грузовик Magírus-Deutz, смонтированные на короткобазовом шасси телескопические краны Kato, лесовозы Kawasaki и Mitsubisi, бульдозеры Caterpillar, способные крошить вечную мерзлоту. Но больше всего удивляли люди, обычные советские парни с характером.
Особый разговор о кубанцах, о которых собеседник в шутку и всерьез говорит, что они даже в условиях вечной мерзлоты пускают корни.
– Наших земляков-кубанцев можно было сразу узнать по огородику рядом с балком (это вагончик на колесах или полозьях или обшитая изнутри деревом цистерна, обустроенная для жизни), – рассказывает Андрей Зайцев. – Хозяйственная хватка, способность цепляться за безжизненные пространства – ценное качество, присущее нашим землякам.
Самыми тяжелыми были бетонные работы. Разравнивали все вручную. Было трудно, но помогал юмор. Например, ребята смеялись, называя «ручным вибратором» устройство с широкой доской до полутора метров. Такой вот «шваброй» нужно было ровнять бетонную поверхность.
Единственный выходной у всех стройотрядов – День целинника, который весело отмечался 1 августа. В Усть-Куте есть остров Домашний на реке Лена. Туда на фестиваль съехались стройотряды и агитбригады со всего БАМа.
– Наш отряд – один из самых малочисленных, поэтому сложно тягаться с ребятами, например, из Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы, – продолжает Андрей Зайцев. – Был конкурс по перетягиванию каната, и наша команда уже одерживала верх, но внезапно наши соперники стали кричать: «Леха! Леха!», и из кустов появился огромный представитель африканских народов. Повис на стороне противника, и так мы упустили успех. Во всех смыслах победила дружба народов, утешали мы себя. Тем более, что завоевали немало поощрительных призов по окончании фестиваля.
А накануне Дня целинника (31 июля 1981 года) случилось полное солнечное затмение. Мы стали свидетелями этого редкого явления в самый разгар рабочего дня, – вспоминает Андрей Зайцев. – Как раз бетон привезли, а тут смолкли птицы. Газеты предупреждали, мы знали, готовились, даже стекла закоптили, но такого не ожидали. Природа замерла…
Впечатлений за два месяца на БАМе было очень много. Один из моих студентов, а ныне соискатель кафедры, в этом году защищает кандидатскую диссертацию на тему «Развитие стройотрядовского движения в СССР в 1960–1990 гг. на материалах Краснодарского и Ставропольского краев». Важное место в ней занимает и бамовская тема. Так наша поездка 1981 года стала предметом научного исследования.
