Эдуард Шкляр, казак Каширинского куреня хутора Ленина, старший вахмистр.
– Я родился в казачьей семье и с детства любил свою землю и традиции. Вступив в казачество, сознательно готовил себя к военному делу: мы регулярно выезжали в Молькино на учения. Поэтому, когда началась специальная военная операция, я, как и прочие казаки нашего куреня, как и мой родной брат Григорий (морпех, черный берет), пошел на фронт добровольцем.
Сначала нас направили на обучение под Новороссийск, на базу 16-го Барса. Отмечу, что там были блестящие военные специалисты и учеба высокого качества, что мне очень пригодилось на фронте.
Потом меня направили под Лисичанск во вторую роту 16-го Барса, которая базировалась на территории завода. Там мы сразу наладили быт: кухню, баню, вырыли окопы, укрепзону.
– Что главное на фронте?
– Главное – никогда не терять голову, быть всегда готовым грамотно выполнить боевую задачу. Например, мы выдвигаемся вперед в сумерках, выходим на позиции. Начинается обстрел, падаешь в чей-то окоп, надо переждать, определиться: может, враг пристреливается, чтобы нас выявить, может, готовится к наступлению и сейчас попрет. Много тонкостей, которые понимаешь только в бою. Опыт приходит со временем. На этой войне недопустима игра в героизм, надо трезво и продуманно выполнять задачу, с наименьшими потерями.
– Какова окопная правда?
– Это повседневность. Однажды мы попали под обстрел и залегли в брошенном хохлами окопе. Он был так мал и тесен, что не разойтись. Я занял так называемую «лисью нору», она оказалась неукрепленной, и меня завалило после взрыва. Благо ребята вовремя откопали. В этом окопе мы пролежали пять суток. Нельзя было спать, все время начеку, в полной боевой готовности – ВСУ под боком… На войне все бытовые мелочи уходят, забываешь себя, только приказ и как его лучше выполнить. Как-то нас посетил самый опасный «гость» – дрон «Баба Яга»: мы замерли, мы – мертвые, и этим спаслись. На фронте всегда ходишь перед лицом смерти, не знаешь, будешь ли жив через час.
– Как прошло ваше «боевое крещение»?
– Впервые на задание меня вызвали по рации – надо было доставить воду на передовую. Вернее, я сам вызвался, так как физически был силен, занимался гирями. Загрузился сверх всякой меры и стал пробираться через лес. Я знал об опасности, участок, через который пришлось идти, контролировался и постоянно простреливался. И я попал под огонь. А дальше как в сказке: бежать с грузом на плечах и не получить ни одной царапины! А груз был как твой холодильник. Я молился, как никогда, Бог спас. Это действительно было чудо.
– Что чувствует солдат в минуту смертельной опасности?
– Под огнем действуешь машинально. Мозг отсекает все эмоции. В пограничном состоянии тело обретает нечеловеческую силу.
– Как вы получили ранение?
– Была ротация войск. Я выезжал последним на уазике и никак не мог закрыть дверцу – это меня спасло. После взрыва я вылетел через нее и, пролетев метров десять, рухнул на землю. Было состояние шока, боли не чувствовал, хотя сломал обе ноги, три ребра, оглох и получил жесткую контузию. Потом начались мои хождения по мукам, по госпиталям.
– Что изменилось в вас лично после пребывания на фронте?
– Бесценный опыт. Переосмысление всей жизни. Все ненужное, лишнее, суетное, неполезное ушло навсегда. Да, я сильно изменился во всем. Я это чувствую. Там я понял главное в себе – и о себе, и о жизни.
– Что пожелаете молодежи?
– Любить Родину – главное, ведь это наша земля. Жить разумно. Ценить время. Тем, кто идет на фронт, воевать осмысленно, грамотно, слушать инструкторов.
Сейчас Эдуарду предстоит очередная операция. Поражает его спокойный, радостный дух, мужество и достоинство. Такими людьми надо гордиться.
Кстати, Эдуард представлен к государственной краевой награде за участие в СВО.
Антон Дьячков, хутор Ленина.
– По мобилизации 2022 года я попал на специальную военную операцию. После обучения в Молькино был направлен в Запорожскую область, служил в пехоте 136-й Дагестанской бригады полтора месяца. После обучения – сапером в этой же бригаде.
«Боевое крещение» получил в штурме под Малыми Щербаками, когда шло общее наступление. Самыми горячими были бои под Авдеевкой. Там я получил задачу по разминированию; надо было очистить дорогу для продвижения войск, подвоза продовольствия и эвакуации раненых. Работали мы в паре, как обычно, ночью, я был старшим. В саперном деле важна почти хирургическая аккуратность. Но в этот раз мне не повезло. Противник использовал новые французские, нам не известные, противотанковые мины. Они дистанционно реагируют на металл, а я был в бронежилете. Произошел взрыв. Мне оторвало обе ноги и была короткая потеря памяти. Дальше помню четко: укол промедола, жгуты, эвакуация под минометным огнем. Боли не чувствовал в состоянии шока. Но потом были сильные фантомные боли.
– Страшно на войне?
– За шесть с половиной месяцев моего пребывания на фронте не помню дня без страха. Живешь в абсолютном напряжении. Иногда к нам прибывали «горячие головы». Насмотревшись боевиков, они приехали геройствовать. В первом же штурме их покидала романтика. Под плотным огнем приходит трезвость, учишься хладнокровию. Здесь важна быстрая реакция, умение владеть собой, вовремя принять единственное правильное решение. Героизм – это не Рембо, не игра в войнухи. Это разум, осторожность, терпение.
Был у нас отчаянно храбрый штурмовик Эдик Нечаев из хутора Ленина. В 22 года был мобилизован. Будто ангел-хранитель берег его. Редкое бесстрашие. Всегда и везде был первым. Погиб, спасая раненого, не побоялся вражеского огня. Это герой!
Мой командир, опытный воин, идейный. После ранений возвращался на фронт. Брал в плен врага голыми руками, без оружия. Это герой! Я могу бесконечно приводить примеры удивительной смелости. Мы всегда умели воевать. Но и хохлы ведь тоже нашей крови и воюют не хуже. Жаль, не видят, дурни, что их использует НАТО в своих пресловутых целях.
Героизм, по мнению Антона Дьячкова, – это разум, осторожность, терпение. Фото: из архива Антона Дьячкова.
– Что самое страшное на войне?
– Смерть товарища. Ведь на фронте мы живем единой семьей. Совершенно удивительная сплоченность, поддержка, настоящее братство, полное доверие. В миру такого не бывает. Там, где близость смерти, все чувства обострены. Там все настоящее. Живешь каждой минутой и чувствуешь каждой клеткой. Сейчас у меня полстраны друзей, самых надежных и преданных. Они не бросят. Мы общаемся, поддерживаем друг друга.
– Свою госпитальную жизнь многие не любят вспоминать. Как вас лечили?
– Я много больниц сменил. Но отношение везде было хорошее. Особенно вспоминаю с благодарностью врачей военно-медицинской академии им. С. Кирова в Санкт-Петербурге. Мне восстановили барабанные перепонки, челюсть, зубы. Прошел хорошую реабилитацию. Там я впервые надел протезы.
– Расскажите о себе после ранения.
– Меня всегда поддерживала жена Евгения. Она воистину героиня. С самого начала лечения была рядом. Ездила со мной по всем госпиталям. Ухаживала и за мной, и за другими. Она меня очень поддерживает. И сейчас, когда возникают трудности в быту. Например, полгода не могли сделать пандус в подъезде, на стоянках все инвалидные места заняты автомобилями – не инвалидов. Эти вопросы надо решать в первую очередь – таких, как я, будет много. Надо проявлять уважение.
– Что пожелаете молодежи?
– Ценить жизнь, семью, Родину. На фронте это видишь в истинном свете. Ценность жизни видишь. Надо гордиться тем, что принадлежишь к великому народу, который не терпит лжи и за свои интересы будет стоять до последнего.
