Методы, позволяющие докопаться до глубинного значения высказанных поэтами и режиссерами смыслов, не устарели и для анализа советского и современного творчества.
Давайте остановимся на трех неожиданных интерпретациях хорошо знакомых произведений.
Споры критиков вызывает финальная часть поэмы Александра Блока «Двенадцать», опубликованной впервые в 1918 году. Хотя числовая метафора названия изначально отсылает грамотного читателя к евангельской тематике. Если есть 12 апостолов, то должен появиться и Учитель. Однако многих не устраивала концовка поэмы.
И действительно, почему считается, что 12 красноармейцев на расправу со «Святой Русью» ведет Христос:
Впереди – с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос.
Может, самозваных апостолов возглавляет Антихрист? А может, не Христос ведет красногвардейцев, а, наоборот, его самого ведут на расстрел?
Есть еще одна интерпретация. У образа венка – погребальное назначение. Возможно, Блок вступает в перекличку с популярным у русских либералов Ницше, провозгласившим на рубеже веков: «Бог умер».
В 1997 году вышел фильм Алексея Балабанова «Брат», который журналисты растащили на цитаты.
Название картины отсылает к второстепенному персонажу – брату главного героя, киллеру по кличке «Татарин». Имя бандита, которого играет Виктор Сухоруков, вряд ли кто вспомнит. Нет, не о нем это кино. И даже не о Даниле Багрове, вокруг которого крутится, казалось бы, весь сюжет.
Ключевой актер – тот, кто играет самого себя, единственный в этом фильме. Речь идет вокалисте рок-группы «Наутилус Помпилиус». Режиссер, похоже, лукавил, когда говорил, что небольшую роль он дал Вячеславу Бутусову для усиления достоверности вымышленных образов. Вряд ли это так.
Во-первых, Бутусов появляется в первом же кадре. Его голос звучит, будто с небес песней «Крылья». Главный герой пытается выяснить, кто поет и портит декорации готовящегося шоу.
Во-вторых, в фильме «Брат» есть контрастная сцена, когда Бутусов перепутал квартиры и звонит в дверь, за которой сидят бандиты. Один из киллеров узнает своего кумира и поднимается вслед за ним. Там, наверху совсем другой мир, населенный рок-божествами. Складывается впечатление, что Бутусов играет марионетками, переодетыми в людей. Он – демиург и настоящий «Брат» криминальной драмы.
Мрачная антиутопия «Обитаемый остров», написанная в 1969 году, в СССР преподносилась, как обличение дикого капитализма. Ну, а где еще, как не на «загнивающем Западе» могут промывать мозги и манипулировать сознанием? Это ведь «там, у них» медиа-империи, анонимность власти…
Тем не менее, фантастическая повесть братьев Аркадия и Бориса Стругацких была с подозрением встречена советскими цензорами. То, чего они боялись, стало ясно многим лишь в 2008 году, когда Федор Бондарчук экранизировал «Обитаемый остров». В демократической России критики увидели сатиру на коммунистический строй. «Неизвестные отцы» правят страной при помощи башен, которые облучают местных жителей «лучами добра». В общем, угадывалась аналогия на политбюро и монополистический монстр Гостелерадио.
Как это может быть, чтобы одно произведение могло одновременно бичевать, казалось бы, противоположные общественно-политические системы? Если коротко, то существует такое понятие, как энантиосемия. Это – способность устранять различия между антагонистическими явлениями или понятиями. Например, в русском языке слово «санкция» может в одних случаях означать «разрешение», а в других – «запрет».
