Российские регионы один за другим вводят законодательные запреты на самостоятельное освещение последствий вражеских атак и работы сил обороны. Вчера, 3 сентября, соответствующее решение обнародовано властями Белгородской области. Что нельзя публиковать и каковы возможные последствия?
Тренд, начавшийся в приграничных областях, становится массовым, кардинально меняя правила работы для СМИ и граждан. Правовой основой для ограничений служит указ Президента России №757 от 19 октября 2022 года, предоставляющий оперативным штабам в регионах право вводить особые режимы. На его основании к началу осени 2025 года запреты на публикацию фото, видео и любых данных о последствиях атак БПЛА, работе ПВО и РЭБ действуют уже как минимум в 33 субъектах РФ.
Что нельзя публиковать?
Под запрет попадает любая информация, не опубликованная изначально официальными источниками (власть, силовые структуры, оперштабы). Нельзя первыми размещать: фото и видео с мест падения дронов или обстрелов, включая характер повреждений и работу экстренных служб, данные о дислокации военных, координатах и траекториях летательных аппаратов, охране критической инфраструктуры.
Штрафные санкции
Регионы самостоятельно устанавливают размеры взысканий через поправки в местные КоАП. Сформировалась усредненная «вилка»: для граждан: 3–5 тысяч рублей, для должностных лиц: 20–40 тысяч, для юридических лиц: 200–400 тысяч рублей.
Первые случаи привлечения к ответственности уже зафиксированы в Ростовской области.
Новые правила для СМИ и блогеров
Фактически, право первой публикации теперь принадлежит исключительно официальным каналам. Задача редакций и авторов в данной сфере — не самостоятельный сбор данных на местах, а ретрансляция и комментирование уже опубликованной информации от властей.
Это требует от журналистов повышенной внимательности: необходимо убирать геолокационные метки с фото, избегать точных адресов и описаний «панорам» в текстах, всегда сохранять скриншоты официальных сообщений, на которые дается ссылка.
Два инфополя
Введение запретов ставит перед обществом ряд вопросов. Очевидно, что подобная политика создает два параллельных инфополя: официальное, но более медленное, и оперативное, но исходящее от зарубежных или анонимных источников, не всегда достоверных. Кроме того, это предоставляет существенное тактическое преимущество в скорости нероссийским СМИ, которые не обязаны соблюдать данные ограничения.
Таким образом, информационный ландшафт в России продолжает стремительно меняться, смещая фокус с оперативности в сторону верификации и официального одобрения, что имеет далеко идущие последствия как для медиасреды, так и для общества в целом.
