На канале «Россия» стартовал сериал «Людмила Гурченко» – к 80-летию актрисы. «КН» узнали, как он создавался. Кстати, сценарий написала наша землячка Елена Ласкарева из Новороссийска.
Действие фильма начинается в 1935 году, когда будущая звезда советского кино появилась на свет, и заканчивается в середине 80-х, на которые пришелся пик ее популярности. Главную роль сыграла Юлия Пересильд.
– Долго не могли найти актрису, столько вариантов пересмотрели. А все не то – это же Гур-чен-ко! – рассказал «КН» режиссер картины Сергей Алдонин. – Были даже мысли пригласить западную звезду, например Изабель Юппер. Однажды в интернете увидел рекламу с Юлией Пересильд. Вот кто нам нужен! Я не гнался за внешним сходством. Юля похожа на Гурченко темпераментом, характером – мне хотелось показать мужество, способность актрисы переступить через любую боль. К тому же у Юлии – хороший вокал, все песни в фильме она исполнила сама. Кстати, Пересильд не сразу дала согласие.
Она попросила время на раздумье, ведь сыграть диву, легенду – огромная ответственность. Как рассказала Юлия, для начала она перечитала ее книги-биографии и поняла, что многое о Люсе – Гурченко любила, чтобы ее так называли, – осталось за кадром, масштаб ее личности уничтожен желтой прессой. И актрисе захотелось рассказать о ней так, как говорила она о себе сама. Всю свою жизнь Гурченко положила на алтарь профессии. Например, в фильме «Мама» Люся снималась с переломом ноги. Там вокруг нее посадили козлят так, чтобы гипса не было видно, а она сидит и поет. Многие говорили, что она испортила отношения с мамой и дочерью, но в ее книгах – все не так. В общем, Пересильд решила сниматься.
В фильме показан и отец Люси – человек, который на протяжении всей жизни был ее близким другом. Актеру Михаилу Добрынину, сыгравшему его, пришлось учить суржик. Для этого он слушал аудиозаписи книги Людмилы Гурченко «Мое взрослое детство», где она говорит и за него, и за себя. У Марка Гурченко были и характерные выражения. Дочку он называл Клюковка, а когда он кому-либо угрожал, показывал кулак и говорил: «Пять братьев, свинцом налитых, смертью пахнут». И за свою Клюковку всегда стоял горой.
Ну и как же обойтись без знаменитых гурченковских костюмов! Два десятка сшили специально для фильма, а 60 взяли напрокат. Помогала костюмерша Людмилы Марковны. Для воссоздания нарядов использовали и музейные образцы, и сохранившиеся фотографии актрисы, воспоминания близких. Например, в сериале есть легендарное платье, которое Люсе подарил отец и которое она надела всего один раз: из-за нехватки денег его пришлось сдать в комиссионку.
– Люся шила многие наряды себе сама, была соавтором и костюмов для съемки, – рассказывает последний муж Гурченко Сергей Сенин. – Для нее каждая деталь имела значение. Как-то купила отрез белой ткани, сшила платье. Потом сломала ногу и попала в больницу. И дорабатывала его уже там – в течение нескольких месяцев, лежа, расшивала наряд бисером. Когда пришли врачи, Люся торжественно показала им результат. Все говорили: «Какое платье, Людмила Марковна! Вы будете в нем блистать». Она обронила тогда: «Не знаю, может, похороните меня в нем». Так и получилось… Я не люблю рассказывать о наших отношениях, но фильм смотрю. Дело в том, что за последний год продюсеры, режиссеры просто атаковали меня звонками с просьбами снять киноленту о супруге. Грозились, что если откажусь, снимут без моего ведома. Пришлось согласиться.
И выбор Сергея Сенина пал на сценарий нашей землячки родом из Новороссийска Елены Ласкаревой.
Без «жареных» фактов
Сценарист Елена Ласкарева приоткрыла «КН» закулисье картины «Людмила Гурченко»
– Елена, как вы собирали материал?
– В основном опиралась на книги Людмилы Марковны: «Мое взрослое детство», «Аплодисменты» и «Люся, стоп!», на опубликованные воспоминания. А еще, конечно же, я слушала рассказы тех, кто был с ней лично знаком. Таких людей в кино много: музыканты, режиссеры, актеры, даже костюмерша, ну и, конечно, ее последний муж – так с миру по нитке... Воспоминания тех, кто был рядом, отличаются от ее автобиографических. У всех ее близких и знакомых – свой угол зрения, своя оценка происходящего, свои обиды. Но это играет только на руку – картинка в итоге получилась объемнее и интереснее.
– Фильм больше о ее творчестве или о личной жизни? Как вы обходили скандальные моменты из биографии Людмилы Гурченко?
– Мы постарались показать ровно то, о чем она сама рассказала. Но использовали и воспоминания ее окружения. Режиссер фильма Сергей Алдонин сам был близким другом Гурченко, оператор Вадим Алисов, который работал с ней на нескольких картинах, рассказывал случаи со съемок, да и последний муж Сергей Сенин лично курировал съемки сериала и видел своей задачей не допустить ничего, порочащего Люсю. И это его право как близкого человека. Думаю, что масштаб личности Людмилы Марковны, ее талант, непростая судьба заинтересуют зрителей и без «жареных фактов». Хотя кое-что мы показали: и брак с Иосифом Кобзоном, и отношения с Марком Бернесом.
– Что вас больше всего «зацепило» в ее биографии?
– Несгибаемость. Воля. Она шла к цели, к реализации, несмотря ни на что, зубами выгрызала у жизни. Дикая работоспособность... и отсутствие нормального женского счастья. Никто из ее мужчин не ценил ее так, как должно, никто не мог встать вровень с ней, не соответствовал масштабу ее личности. Это ее боль. Недаром главным мужчиной своей жизни она называла отца.
– Елена, для вас это первый опыт написания байопика (фильма-биографии)?
– Сценарий писался в рекордные сроки – за четыре месяца 12 серий в трех вариантах. Дело в том, что нужно было начать съемки летом, а предыдущий автор Кирилл Крастошевский не справился со сценарием – его не утвердили, студия была просто в панике. Поэтому мне пришлось работать с крейсерской скоростью. Осуществленный байопик первый, но до этого я писала большую заявку о жизни Вячеслава Зайцева, но пока эта история только в проекте.
– У вас было три варианта сценария? А чем они отличались?
– Композицией. Решали, как выгоднее скомпоновать, какие эпизоды добавить еще. Жалко было оставлять за кадром какие-то вкусные моменты, но... «нельзя впихнуть невпихуемое». В итоге в процессе съемок режиссер еще добавил в сериал музыку и песни, клипы – нельзя же рассказать о Гурченко без музыки. Это еще расширило рамки серий, и пришлось отказаться от нашего финала, остановив действие на присвоении Людмиле Марковне звания народной артистки, на «звездном часе», так сказать... А жаль... Последние полторы серии были о ее конце, об угасании, о том, как она выживала в трудные годы, когда кино практически не снималось. И финал был пронзительный, мы его придумали вместе с режиссером – Люсин уход... Но, может быть, он войдет в полный метр. Это есть в планах – материала собрано много...
– Получается, эпизод о том, как Гурченко сняла фильм об Олеге Аккуратове – слепом пианисте из Ейска, не вошел?
– Нет. Из сюжета пришлось убрать последние годы ее жизни. Да и Сергей Сенин начал возражать – не хотел, чтобы показывали на экране его историю с Люсей, а последние ее фильмы продюсировал именно он. Супруга можно понять – возможно, это тяжело воссоздавать, хочется что-то оставить совсем личным.
– А вы на съемках не присутствовали?
– Нет, я практически постоянно живу в Болгарии. Когда работали, то режиссер и редактор с продюсером прилетали ко мне, потом я летала в Москву, но на съемки уже не выбралась. Да и режиссеры всегда не любят, когда автор находится на съемочной площадке. Увидела его вместе со всеми – на большом экране. Хотя ждала, конечно, с большим волнением. То, что увидела, – понравилось.
– Как вам Юлия Пересильд в роли Гурченко? Многие говорят, что не похожа.
– Юля прекрасно понимала, что ее будут сравнивать и, конечно, скажут: «Фи, разве это Гурченко»? И, тем не менее, рискнула. И выложилась по полной. Видела ее в фильме «Палач», считаю, что там она сыграла блестяще. И здесь она с полной самоотдачей снимает мельчайшие внешние жесты и внутренние нюансы. Я слышала еще и такое мнение – мол, на экране молодая Люся в исполнении Пересильд выглядит наивной дурехой. Но ее образ в сериале развивается по нарастающей. Она и должна быть в первых сериях легкомысленной бабочкой, а жесткость приходит постепенно.
Кстати
«Я всегда буду помнить ее доброту»
Дебют Гурченко в кино состоялся благодаря слепому музыканту с Кубани. Людмила Марковна сняла фильм «Пестрые сумерки» о нашем земляке – пианисте-вундеркинде Олеге Аккуратове.
– Я с теплотой вспоминаю Людмилу Марковну, – говорит Олег, – нас познакомил мой учитель – джазовый музыкант Михаил Окунь. В тот день мы несколько часов говорили с ней о джазе, о музыке, я ей играл свои импровизации, мы пели вместе. Потом она мне звонила, приглашала на свои концерты. Я всегда буду помнить ее доброту, все, что она сделала для меня.
Вот что она сама вспоминала о своем фильме в одном из интервью:
– История знакомства с Олегом вошла в мой фильм. Вот родился слепой мальчик, который постоянно плакал, бабушка и дедушка (маме он был не нужен) включали музыку, и он сразу замолкал, слушал. К трем годам он подполз к пианино, дотянулся ручками и сыграл по слуху марш Мендельсона. В пять лет его ручки играли джаз, собственные импровизации. Ребеночек с такой точной гармонией. И я просто заболела этим уникумом. Мы с мужем так к нему привязались, что и спать не могли, все говорили о нем. Всем показывали пленки с его игрой. Такие сверхпрофессионалы рождаются раз в 100 лет. И я подумала: «Об этом должны знать все!» Подключился к этой истории сценарист Олег Антонов. Фильм получился вообще об одиноких талантливых людях. А талантливый человек, вы поймете, он никогда не завистлив, он полон собой, полон талантом… Там есть кадр, когда я попросила снять мое лицо и как опускаю голову вниз. Мне кажется, в каждом фильме надо ставить точку. А потом начинать новое.
Цитаты из книг Людмилы Гурченко
Половина жизни позади, а тоска по мужской ласке и желание просто прижаться к крепкому плечу так и не реализованы.
Я не люблю страстей. Я ценю в мужчинах, прежде всего, порядочность, ум, талант и деликатность. Для меня важно чувствовать, что рядом друг, который не предаст.
Мои друзья – исключительно талантливые люди. Любая встреча с талантливым человеком меня возбуждает… вдохновляет.
Не люблю совсем уж назойливых. Когда руки начинают лапать и целовать. Тьфу!
Не забывайте, что я – актриса! Если хотите, чтобы я загАварила с вами по-мАсковски, то пАжалуйста. Но не мое это. Говорю, как говорю. Все принимают меня такой, какая я есть. Это тоже победа. Личная.
Кино – это моя жизнь. Когда я вхожу в маленький задымленный павильон, где ничего не видно на расстоянии вытянутой руки, где пахнет смесью дыма, опилок и клея, понимаю: вот он – рай!
Плюют в спину – иду вперед.
Прошлое, как бы оно ни отдалялось, живет внутри.
У меня всю жизнь одна большая любовь, только объекты разные.
Аплодисменты дают тебе крылья. Аплодисменты жидкие их убирают.
Когда слышишь стук собственных каблуков – провал. Если я стучу и не слышу ничего – это прекрасно.
Что-то я не встречала актеров с легким характером, если, конечно, профессия владеет ими полностью.
В искусстве отстанешь – не догонишь. Просто сходишь с круга.
Слово «счастье» похоже на «сейчас», а потому оно не может быть чем-то постоянным.
Женщины мне завидуют, потому что я могу еще ТАК выглядеть. Хотя я ем все подряд. Я же блокадный ребенок, чувство голода меня, к сожалению, никогда не покидает…
Я часто влюбляюсь. И сейчас влюблена. Без этого чувства не может быть творческого человека. И слава Богу, что я могу еще чувствовать, оценить мужскую красоту, талант, деликатность.
Полина ФАЛИНА.
