В российский прокат вышла комедия о необычных способах поиска любви и счастья «30 свиданий». В главных ролях – Наталья Медведева и Никита Ефремов.
– Никита, роль в «30 свиданиях» у вас, мягко говоря, отрицательная. Чем вас привлекло такое амплуа?
– Посмотрите на мою «шевелюру», и сразу станет понятно, почему я играю негодяев (улыбается). Но эта роль мне нравится тем, что мой персонаж постепенно меняется: разгильдяй, пройдя через боль, трудности, становится более чувственным, открывает душу. Это мне близко. Вообще, злодеев изображать всегда интереснее, ведь нужно их поведение как-то оправдать – и для себя, и для кадра. У каждой сволочи есть своя правда. Вот, к примеру, мой герой Шмель из ленты «Братаны» считал так: «Здесь все твари, надо с ними и вести себя по-тварски…»
– В одном из интервью вы сказали, что не любите, когда режиссер не дает оторваться от сценария. Во время съемок «30 свиданий» было место импровизации?
– Да, конечно, мы с режиссером постоянно что-то переделывали. Бывало, мне не нравилось, как я сыграл в какой-то сцене, и мы решали ее по-другому. Вот, например, моя партнерша Наташа Медведева была за кадром, а я говорил на камеру. Отсмотрел снятое – не то, наигранно. Потом мы «включили» в кадр Наташу, чтоб я мог обращаться к ней, видя ее лицо. Мне это помогло.
– Вы впервые на съемочной площадке с актрисой Натальей Медведевой? Легко ли вам с ней было работать?
– Да, раньше мы знакомы не были. Но сработались быстро, легко. Она творческий человек, такой «энерджайзер», постоянно что-то придумывала на съемочной площадке. Видимо, сказался ее опыт в КВН и шоу Comedy Woman. На ней и держатся многие сцены в нашем кино. Наташа – отличный партнер, Бог даст, сыграем с ней еще.
– Она и вы – актеры сериалов. Где вам работать проще – в сериале или в полнометражной ленте?
– Не могу сказать, где лучше. Все зависит от режиссеров, партнеров. Иногда сценарий нравится, начинаешь работать и понимаешь, что из тебя делают марионетку. Это не по мне. И это уже не творчество. Кстати, очень душевными были съемки на Кубани. Я работал у режиссера Романа Просвирнина (наш земляк. – Авт.) в сериале «Анжелика». Дело было в одной из кубанских станиц. Помню, был ноябрь, и мы, актеры, приезжали из Москвы в куртках, а переодевались в майки – такая у вас теплынь стояла. Даже виноград рос! Станичники приходили к нам на съемки, угощали фруктами, в гости все звали. Такие радушные! Я понял: у вас на Кубани не пропадешь (улыбается).
– Да, мы такие! А давайте еще о хорошем. Фильм – о 30 свиданиях. А в вашей жизни была романтичная встреча, свидание, которое запомнилось больше всего?
– Помню первую любовь, мне было лет тринадцать. Мы держались за руки и катались на велосипеде. Но самая романтика, о которой вы спрашиваете, случилась с моей первой женой – актрисой Верой Бабенко. Это и свиданием-то не назовешь. Мы играли в одном театре, и у нас, актеров, сложилась своя компания, с которой мы часто собирались по вечерам. Все давно друг друга знали, пуд соли съели, как говорится. И вот как-то решили поиграть в карты на раздевание. И я вдруг посмотрел на Веру совершенно другими глазами, не как на друга. Так начался наш роман. Вообще, ради любви я готов на большие поступки. Сделал бы ради любимого человека все, что сделал бы для себя.
– Что ж, в жизни вы не такой, каким пытаетесь показаться в фильмах… Вот, к примеру, нашумевший в свое время «Духless». Там вы снова негодяй, в жизни нет надежды. Как считаете, наше общество такое, каким его изобразили в киноленте?
– Мне все чаще приходится сталкиваться с теми, кому, кроме самих себя и своих проблем, никто не нужен. Эгоизм – это такой дух нашего времени, по-моему. Привычной стала и такая картина: как только у кого-то случается трагедия, общество сразу делится на два лагеря: тех, кто приютит, и тех, кто воспользуется слабостью и заберет последнее. Бездушных много, но я верю в лучшее. В отличие от моего героя Миши Вуду… Кстати, эта роль в «Духless», по-моему, самая удачная в моей карьере.
– Как вы это определили?
– Как-то после выхода этой ленты ко мне в ресторане подошел мужчина и подмигнул: «Мишаня, как ты всех там обманул, красавчик!» Я понял, что попал… в роль. А вот если говорят: «Ну... фильм неплохой» – значит, все, провал.
Прислушиваюсь всегда к мнению родителей – они театральные режиссеры. Обычно происходит так: папа хвалит, а мама, наоборот, подмечает все мои промахи: вытаскивает их и подробно объясняет, что не так. Она – мой самый строгий критик.
– Они были не против вашего выбора профессии?
– А куда им было деваться (улыбается)? Они всегда мне предоставляли свободу выбора. Кем я только не хотел быть! В детстве, к примеру, случилась такая история. Меня дядя в деревне покатал на тракторе. Ночь, раздолье, и мы одни гоняем с ним по полям. На меня это произвело такое колоссальное впечатление, что я еще долго хотел стать трактористом.
– Почему же не стали?
– Я вообще долго не мог найти себя. В школе серьезно увлекся спортом. Папа меня записал на греко-римскую борьбу, я попал в группу олимпийского резерва. Были успехи, но я подумал: ну, выиграю я олимпийскую медаль, а дальше что? Решил все-таки поступить в театральное, тем более что на сцене с пеленок – играл у папы в театре: в пять лет вышел в постановке, махая мечом, – изображал Ивана Царевича. Но тут случилась несчастливая любовь, и я решил уйти в армию. А там так заскучал по театру! Понял, что все там родное, все там мое. И по возвращении побежал доучиваться в Школу-студию МХАТ.
– Вот вы назвали самой удачной роль Миши из «Духless», но многие вас знают по сериалу «Сладкая жизнь». Признаюсь, все мои знакомые девчонки просто пищат от вашего Олега. У вас есть что-то общее с ним?
– Вообще ничего (улыбается). Пожалуй, я научился у него легкости – легкости отношения к жизни, к примеру. Он живет, как хочет, и словно говорит: «Принимайте меня таким, какой я есть». Тут есть доля эгоизма, но, по крайней мере, это честно. И это меня в нем привлекает. Видимо, нравится это и девушкам – действительно, они чаще всего узнают меня именно по этой роли. Кстати, скоро стартует третий сезон киноэпопеи.
– Вы упомянули девушек-поклонниц. Как-то с ними «боретесь»?
– Отношусь спокойно. Главное, чтобы та, кто со мной рядом, это воспринимала правильно – я говорю о своей жене. Важно, как я отношусь к поклонницам, а не то, как они ко мне. Я же не бросаюсь со всеми тут же в постель! У меня есть любимая, семья, а все остальное – издержки профессии.
– Никита, dы так тепло отзываетесь о семье. Насколько знаю, у вас совсем маленький сынок подрастает. Как вам роль отца?
– Да, сын – это, наверное, единственный человек, с которым я настоящий – без масок и ужимок. Это человечек, для которого я готов сделать все и даже больше.
– Как выбрали такое имя для него – былинного героя?
– У супруги тоже красивое древнерусское имя, кстати. И для сыночка подбирали по отчеству – Добрыня Никитич. Когда пришел в ЗАГС, я там никого не удивил. Они и не к таким «экзерсисам» привыкли. У моего друга месяцем раньше родился Добрыня Антонович. Наверное, они скоро подружатся (улыбается).
– Хотите, чтоб сын стал артистом?
– Нет! Актеры в большинстве своем несчастные люди. В этой профессии процентов пять состоявшихся. Остальные чаще всего – страдающие по профессии. Многие просто спиваются.
– А вы считаете себя состоявшимся актером?
– Нет пока. Это профессия, в которой ступеньки есть, а до цели дойти нельзя. Вершина здесь недосягаема. Главное – не останавливаться. Можно сравнить с эскалатором, который едет вниз, а ты должен идти чуть быстрее него. Как только застопорился, тут же уедешь обратно в ту точку, с которой начинал.
– Поэтому вы ушли из театра? Там не было возможности идти, не останавливаясь?
– Я отдал театру десять лет и три года назад покинул его стены. Просто настал момент, когда пришлось выбирать. Разные роли – разные предложения… Все познается в сравнении. Я хочу играть, а не подыгрывать. Творить, а не смотреть, как это делают другие, – вот и вся разница… К тому же, мне кажется, у нас появилось больше тех фильмов, в которых хочется играть и которые хочется показывать подрастающему поколению. Я говорю о патриотическом, военном кино. Очень хороши, на мой взгляд, «Легенда 17», «Батальонъ». В этих темах, героях с большой буквы – соль земли русской.
– Кстати, о хороших ролях. Насколько знаю, вы мечтаете сыграть Митю Карамазова. Чем он вас зацепил, ведь у него такая сложная судьба?
– Вот именно этим. Он самый неординарный, неспокойный. Все герои у Достоевского определились: Алеша нашел свое место, Иван – птица высокого полета, а Митя мечется, живет на разрыв души, мечтает все попробовать. Такого персонажа сложно сыграть, а мне хочется брать новые планки.
– В роли режиссера не хотите себя попробовать?
– Хотелось бы, но позже. Считаю, что режиссером надо становиться лет в 40, не раньше, – когда есть определенный жизненный опыт. У меня еще есть время! А пока буду радовать вас новыми ролями. Скоро, кстати, выходит фильм «Борец» с моим участием. Приглашаю!
Фото Михаила СТУПИНА
