Кубанские Новости
Культура
Анна Пчелина

Расскажите Галицкому, что музыканты лучше футболистов

Новый художественный руководитель Краснодарского Музыкального театра Владислав Карклин объяснил «КН», как мечтает, чтобы Сергей

Вы начали работать в качестве приглашенного дирижера в Краснодарском Музыкальном театре в 2015 году с оперы Леонкавалло «Паяцы», а в сентябре этого года вы стали уже художественным руководителем театра. Кто вас пригласил в Краснодар?

— Лариса Абисаловна Гергиева проводила здесь два с половиной года назад «Оперу без границ», и ей нужен был дирижер, который откроет фестиваль. И я тогда приехал в Краснодар на один спектакль. Таким было первое знакомство. Я сразу увидел, что музыканты здесь очень хотят играть, что в оркестре много профессионалов, но им не хватает репертуара, не хватает возможности развиваться. Представьте: вы работаете музыкантом 10 - 15 лет, а исполняете семь опер. И посещаемость на операх не зашкаливала. Я приезжал сюда дирижировать и когда в зале было триста человек. И это были такие спектакли, как «Кармен» и «Травиата».

Самое главное в моей работе - вдохновить коллектив. А так, в принципе, мы ведь не живем в какое-то тяжелое время: нет войны, революции, хорошее время. Когда я подлетаю на самолете к Краснодару и вижу тысячи роскошных частных домов, я понимаю, что ресурс Краснодара очень велик.

Я работал в Германии в течение 15 лет в разных театрах, затем стал приглашенным дирижером Мариинки, дирижировал и в других российских театрах. Но я впервые попал в город, где в оперном театре было столько свободных мест. Учитывая, что в Краснодаре ставился всего один оперный спектакль в год, в театре должны были зрители выламывать двери.

Но если в репертуаре всего семь спектаклей, зрители просто уже несколько раз посмотрели все постановки.

— Все равно можно претендовать на большую посещаемость. И мы уже изменили ситуацию. Три года назад в программе стояла одна опера в месяц, а сейчас мы за октябрь отыграли три концерта для детей, два гала-концерта, на которых исполнялись знаменитые, но ранее не звучавшие в городе оперные арии, два раза дали «Евгения Онегина», оперу «Кармен», съездили с «Севильским цирюльником» в Москву на фестиваль (и мы здорово там выступили!). Девять выступлений.

Мы показали возможности труппы, к нам уже пошел новый зритель. Последний «Евгений Онегин» - 900 человек, «Кармен» - 800 человек.

И мы готовы ставить новые спектакли. Вопрос, конечно, упирается в финансирование. Но я верю, что деньги найдутся.

Со стороны кого должно прийти финансирование?

— Давайте посмотрим на Мариинский театр. Среди его спонсоров и партнеров есть много солидных организаций: «Сбербанк», ВТБ, «Росссети», Total, BP и т.д. У нас таких спонсоров пока нет. Хотя именно в Краснодаре имеются примеры вложения частного капитала в большие проекты. У вас же есть замечательный предприниматель Сергей Галицкий, который увлекается спортом. Я, конечно, был бы рад, если бы он увлекся и оперой. Краснодарский музыкальный театр достоин того, чтобы его поддержали. И мы лучше футболистов. Потому что выдающиеся футболисты в России еще должны вырасти, а выдающиеся музыканты - и это показывают результаты международных конкурсов - у нас уже есть. Русские всегда отличались высокой культурой и талантами. В нашем краснодарском театре работают замечательные музыканты и артисты.

Почему частному бизнесмену должно быть важно и интересно вкладывать в музыку, в оперу?

— Ох, как мне трудно говорить о важности музыки: я впитал музыку с молоком матери, не могу без музыки жить. Я не знаю, почему ему должно быть важно. Я не бизнесмен. Я просто не понимаю, почему это может быть не важно. Если краснодарцы хотят, чтобы их дети жили в культурной среде, то театр - это важно. Я стараюсь убеждать личным примером. Я - петербуржец, но я увидел, что в этом городе классическое искусство находится в беде, и, несмотря на свою огромную занятость, я делаю что могу для его спасения. Это дополнительные уроки с солистами, репетиции с оркестром, постоянные перелеты, новые разученные программы, встречи со зрителями. Но моих усилий и усилий всего нашего коллектива недостаточно.

Во время заключительного концерта фестиваля «Опера без границ» в 2017 году, на котором звучало первое в Краснодаре исполнение знаменитых во всем мире оперных произведений, я раскрыл эту вопиющую проблему перед зрителями. В Краснодаре состоялось первое исполнение финала оперы «Руслан и Людмила» Михаила Глинки! Краснодарцы не слышали эту оперу 175 лет. С момента ее создания! А Глинка - ведь это Пушкин в музыке. Эту музыку знает и слушает вся Европа, Азия и Америка.

Краснодарская опера находилась в состоянии «при смерти», сейчас мы подключили ее к приборам жизнедеятельности, но для того, чтобы театр расцвел, чтобы в городе росла аудитория любителей оперы, нужно сделать репертуар из 16 - 20 опер. Круг ценителей не возникнет, если не будет серьезной афиши. В немецком театре ставят 10 новых опер каждый сезон. Причем, в тридцати километрах от одного театра работает другой оперный театр, и там еще десять опер в сезон. Какое это наслаждение для слушателя. А когда два театра дают премьеру по одному произведению, зрители смотрят сначала одну постановку, потом едут смотреть вторую, сравнивают.

Богатый репертуар в Краснодарском театре возможен, если у оперы появятся состоятельные друзья. Я знаю, что во многих городах мира при театрах создаются специальные комитеты и попечительские советы, которые собирают пожертвования. На одну постановку - миллионы долларов.

Предположим, Сергей Галицкий завтра позвонит вам и скажет: Владислав Валерьевич, давайте поставим новый спектакль в Музыкальном театре Краснодара. Какую оперу вы выберете?

— Мы будем ставить, даже если такого звонка не поступит. Сначала надо, конечно же, показать самые известные оперы, мы пока не можем себе позволить эксперименты. Мне кажется, нужно ставить оперу Бородина «Князь Игорь», должны появиться оперы Римского-Корсакова, такие как «Сказка о царе Салтане», «Царская невеста». Нужно, разумеется, показать публике несколько опер Верди: «Риголетто», «Аиду», «Макбет». Посмотрите программку нашего гала-концерта «Впервые на сцене Музыкального театра» - она уже составлена из фрагментов тех произведений, которые мы хотели бы исполнить целиком. Артисты подготовили самые сложные сцены и дуэты.

Самое главное в моей работе - вдохновить коллектив. А так, в принципе, мы ведь не живем в какое-то тяжелое время: нет войны, революции, хорошее время. Когда я подлетаю на самолете к Краснодару и вижу тысячи роскошных частных домов, я понимаю, что ресурс Краснодара очень велик.

Вы уже приглашали в оперу потенциальных меценатов?

— После концерта Дениса Мацуева с нашим симфоническим оркестром меценат, который пожелал остаться неизветным, подарил театру замечательный рояль фирмы «Ямаха». Во всем мире политическая элита и бизнес приходят в оперный театр, встречаются там друг с другом, и, да, мне бы очень хотелось, чтобы наши бизнесмены и политики тоже появлялись в местном оперном театре и открывали для себя его возможности.

Думаю, люди с бриллиантами придут сюда на спектакль с участием Жерара Депардье, который собираются показать в Краснодаре в марте.

— Незадолго до нашего нашумевшего гала-концерта я встретил одного очень состоятельного краснодарца - ценителя оперы. Он сказал мне, что вообще-то слушает оперу в Мюнхене, Вене, Париже, а в Краснодаре - голоса плохие, оркестр не играет. Я ответил, что тоже слушаю оперу в Мюнхене и Париже, но считаю, что здесь и голоса есть даже значительно лучше, и оркестр не уступает многим в Европе. И я пригласил его на наш гала-концерт.

Действительно, большая проблема Краснодарского музыкального театра - это акустика. Он нуждается в профессиональной электронной подзвучке. Это особенность многих современных театров мира, в этом ничего страшного нет. Без нее голоса в определенных точках сцены теряются. На оперном гала-концерте я попросил опустить железный занавес, который есть в каждом театре между сценой и зрительным залом и который вообще-то является средством противопожарной безопасности. Но он великолепно отражает звук!

Мы с оркестром сели в оркестровую яму, артисты встали вдоль края сцены, и без всяких микрофонов и даже подзвучки публика услышала настоящие голоса исполнителей, а также прекрасный оркестровый звук. А в конце концерта этот предприниматель подбежал ко мне со светящимися как у мальчишки глазами, пожал мне руку и сказал: «Потрясающе! Я не думал, что такое есть у нас в Краснодаре!»

Как часто вы будете использовать этот прием с занавесом? На детских концертах он снова был поднят, звук уже не тот.

— Дело в том, что мы не можем играть детский концерт из оркестровой ямы - нас будет не видно. А хотелось бы с детьми коммуницировать, тем более, что я показываю им музыкальные инструменты, пересказываю сказки. Это все может быть решено еще одним способом, но опять же упирается в деньги: нам нужна оркестровая яма, которая поднимается. Если мы сможем поднять оркестровую яму вместе с оркестром и закрыть железный занавес, возникнут совершенно великолепные акустические условия для проведения симфонических концертов.

Я составляю программу для оркестра не просто так. Увертюра к опере «Летучий Голландец» - одна из самых сложных оперных увертюр на сегодняшний день, и мы ее с честью исполняем. Симфоническая музыка тоже должна быть в театре. Теперь, когда мы завоевали сердца юных зрителей, я думаю о том, как сделать симфонический концерт и для взрослых: сыграть Бетховена, Моцарта и других венских классиков.

Этим у нас обычно занимается Муниципальный органный зал. Вы бывали там? Как вам его программа?

— К сожалению, нет, не бывал. Я приезжаю сюда ненадолго и имею слишком плотный репетиционный график. А залов в городе должно быть несколько. Чем больше, тем лучше.

Краснодарские ценители музыки обсуждают в блогах ваши спектакли и концерты. Я вам процитирую: «До сих пор гадаю, как он ввязался в эту авантюру. Наш театр не подарок в плане оперы: петь и играть есть кому, но поставить и играть не так просто». В самом деле, в чем все-таки ваш интерес? Вы же признаете, что есть проблема и в финансировании, и в посещаемости.

— В моей карьере произошел такой вот новый шаг. Спасибо за доверие Татьяне Гатовой, генеральному директору ТО «Премьера». Это большая редкость вообще-то, когда дирижер становится еще и художественным руководителем, обычно ты дирижер, а худрук кто-то другой.

Я очень серьезно отношусь к этому театру. Для меня это вызов судьбы. Здесь у меня «мой» оркестр, «мои» солисты, я имею возможность репетировать каждую ноту, доводя звучание до совершенства. У приглашенного дирижера такой возможности нет. А это важно - кропотливая и долговременная работа с оркестром. Его звучание - вопрос не одной, двух репетиций, а нескольких лет репетиций.

Я знаю, что многие любители оперы в Краснодаре заметили уже, что оркестр Музыкального театра звучит по-другому. Этим летом мы получили очень высокую оценку от Дениса Мацуева. Мы с ним играли «Рапсодию в стиле блюз» Джорджа Гершвина. И Денис Леонидович сказал: какой прекрасный оркестр! Это очень приятно.

Есть мнение, что кубанский менталитет сильно связан с солнечным климатом и здесь важно все жизнеутверждающее. А опера - это в основном трагическое искусство, которое обращено совсем к другим темам.

— Опера - послание великих философов, которые записали его нотами. Да, даже дирижировать оперой иногда тяжело (я не говорю про Россини - его герои всегда добиваются своей цели с помощью остроумия и находчивости). Вот сейчас я поеду дирижировать «Риголетто» - эта музыка разрывает сердце. Но она нас учит, как надо жить, какими быть.

А что случится, если публика Краснодара не ответит вам взаимностью, не придет на новые постановки, не захочет слушать «Риголетто»?

Она не может не придти! Что, в этом городе все стали счастливыми? У нас нет оскорбленных, страдающих от неразделенной любви, мечтающих о достижении фантастических целей? Ведь великая трагическая музыка учит нас состраданию.

Владислав Карклин, художественный руководитель Краснодарского Музыкального театра
Видео: Кубанские новости

Несколько лет назад Валерий Гергиев говорил, что у него есть договоренность с губернатором Краснодарского края о том, что в Краснодаре будет построен новый оперный театр. Вы верите, что это может случиться?

— Оперный театр не может быть не построен. Я думаю, его обязательно построят те, кто беззаветно предан Краснодару. Не может быть, чтобы в миллионном богатейшем городе, да еще с таким краем вокруг не появился оперный театр. И я очень надеюсь дирижировать в этом театре.

Вы - гражданин Германии, а работаете в России. Дирижируете в Петербурге и Краснодаре. Где ваш дом?

— Я очень люблю Германию, но мой дом - это все же Россия. А вообще, как мне вам ответить на этот вопрос? Рассказать, что в 90-е годы музыканту негде было в России заработать? Я закончил консерваторию по классу кларнета и понял, что даже в Петербурге работы нет. Тогда я взял кларнет, на последние деньги купил билет в Германию и стал там играть на улице, чтобы заработать на дальнейшее обучение. Потому что я всегда мечтал поучиться у немецких профессоров, все-таки начало русской музыки связано с зарубежной школой, и мне очень хотелось поступить в аспирантуру в Германии. И мне удалось: на одно место приехало поступать 20 кларнетистов, но взяли меня. Закончил аспирантуру я блестяще и после этого поступил на факультет оперно-симфонического дирижирования в Дюссельдорфе.

Почему вы оставили кларнет?

— Я бы его не оставил, но дирижер, а я стремился стать дирижером, - это профессия, которой ты должен заниматься 24 часа в сутки. Расставание с инструментом для меня было болезненным. Я пытался сначала совмещать, но «переиграл» руку и потом полгода лечил ее. Кларнетом я теперь наслаждаюсь, когда у меня в оркестре хорошо играет первый кларнетист. Это до сих пор мой самый любимый инструмент.

Ваши дети тоже учатся в музыкальной школе?

Дочка играет на скрипке. Сын недавно тоже пошел в музыкальную школу, учится играть на фортепиано.

Это их личный выбор или вы настояли?

Такой трудный вопрос. Задача любого родителя, я считаю, увидеть в ребенке то, к чему он предрасположен. Этот процесс распознавания достаточно сложен. Но я стараюсь. С дочкой я уже понял, что ей не надо профессионально заниматься классической музыкой. А с сыном - вот сейчас он учится в музыкальной школе, ходит на спортивную секцию, а еще говорит, что хочет стать художником. Посмотрим, что у него будет лучше всего получаться.

В каком возрасте человек понимает: я стану музыкантом? Как это происходит вообще?

— Как-то раз у себя дома в старом секретере я случайно нашел свои школьные тетради. В одной из них было сочинение Владика Карклина, ученика 2 класса на тему «Кем я хочу стать». Я давно забыл про это сочинение и очень удивился сам, когда прочитал, что уже в 9 лет хотел стать дирижером. Я тогда увидел, как дирижирует Юрий Темирканов. Меня поразили его движения и чувство музыки.

Опера - это же живое искусство. В кино можно сделать триста дублей, а в театре все делается сразу на сцене. И в опере важно услышать живой человеческий голос, удивиться, каким он может быть сильным, красивым. Услышать 70 профессиональных музыкантов оркестра, почувствовать их энергетику. Это совершенно другое переживание.

У меня родители ученые, но они очень любят музыку, и в семье всегда пели романсы Глинки или Чайковского. Мама сама научилась играть на рояле, папа знал наизусть много знаменитых оперных арий. Он вырос в деревне, там все время звучало радио, по которому в советские годы передавали оперу.

Трудно ли дирижеру слушать музыку из «масс-маркета»?

Вообще, тяжело, когда идет поток шума. Обычно уже за завтраком у всех нас телевизор включен, там нам выдают мешок информации, который нужно волочить весь день. Но проведите эксперимент. Откройте youtube, найдите музыку Моцарта или Баха, включите ее и... позавтракайте. Сначала вам захочется, чтобы каждые 30 секунд менялась картинка, текла информация: реклама, погода, лекарства. А потом, через 10-15 минут с этой музыкой, с Моцартом, вы просто придете в себя, почувствуете гармоничность и красоту нашего мира. На самом деле, это может быть и современная музыка, и даже ультрасовременная, главное, чтобы звуки были наполнены смыслом. Не забывайте, что музыка великих композиторов прошлого тоже была когда-то современной.

Вы в одном из интервью говорили, что оперу не стоит смотреть по телевидению. Почему?

Ну, опера - это же живое искусство. В кино можно сделать триста дублей, а в театре все делается сразу на сцене (хотя прямые трансляции по телевизору - их, должен вам раскрыть секрет, записывают заранее). И, конечно, в опере важно услышать живой человеческий голос, удивиться, каким он может быть сильным, красивым. Услышать 70 профессиональных музыкантов оркестра, почувствовать их энергетику. Это совершенно другое переживание.

На концертах в Краснодаре вы берете микрофон, говорите со слушателями, очаровываете зал, заставляете оркестр визжать «от страха» во время исполнения музыки из фильма «Челюсти» - в общем, много драматического. Чувствуете себя актером?

— Первый подобный концерт был у меня в Германии. Там надо было рассказывать детям сказку про Синдбада-морехода перед тем, как мы играли музыку Римского-Корсакова. Да, во время таких концертов я становлюсь не только дирижером, но и актером. Мне кажется, публике интересно, когда я выныриваю из океана музыки и переношу свои эмоции в общение с ней.

А балетами вы дирижируете?

В Мариинском - конечно. А в Краснодаре - нет, здесь же два театра в одном театре: театр балета Григоровича и наш Каснодарский Музыкальный театр. И два оркестра - в каждом театре свой. Представляете, в этом театре даже два больших симфонических оркестра! (Смеется). Это как если бы у вас на участке была нефть и нужно было только кран открыть - она оттуда хлынет. Уже все есть, все создано, все готово для того, чтобы превратить Краснодар в музыкальный центр.

В Краснодаре нет, наверное, ни одного человека, который бы ни разу не съездил на Черное море. А теперь, в ХХI веке, пришла пора всем прийти в оперный театр, который здесь работает!