Нил Харбиссон – первый человек-киборг, который живет в Лондоне. Когда видишь его живьем, то первое, что бросается в глаза, это болтающийся железный провод. Он идет у него прямо из затылочной части головы. В 2004 году окружающие думали, что это фонарик для чтения, и просили включить прибор, в 2006-м – микрофон, в 2008-м – беспроводная гарнитура от телефона, в 2010-м – камера GoPro, сейчас – Google Glass. Но официальное название этого прибора – антенна, которая встроена в головной мозг хирургическим путем.
«Вот же идиот!» – подумаете, наверное, вы. Но не спешите осуждать. Нил Харбиссон родился с редким врожденным заболеванием – ахроматопсией – и до 20 лет воспринимал мир как черно-белое кино. О том, как он решился на эксперимент со своим организмом, парень рассказал на ассамблее «Здоровая Москва», где обсудили будущее медицины не только России, но и всего мира.
– О том, что у меня проблемы с цветами, я понял, когда впервые пришел в школу. Родители отвели меня к врачу, где мне провели тестирование. В тот момент я не различал не только зеленый и красный, но и остальные цвета. Мне сказали, что я супердальтоник. Однако в 20 лет врачи пришли к выводу, что у меня не просто обычный дальтонизм, а ахроматопсия. Это означало, что я совершенно не вижу никаких цветов.
Сначала я попытался игнорировать существование цвета. Но это оказалось очень сложно. Люди постоянно их упоминают в своей речи: черный или зеленый чай, голубой сыр, Красная площадь и так далее. Используются они в качестве кода: горячая вода и холодная. А ветки метро? Хорошо, когда одна линия. А если их множество? Я могу легко потеряться. Смешно было, когда меня, например, спрашивали: «А вы видели человека с рыжими волосами?»
Поэтому я начал читать, что такое цвет, и был совершенно очарован теорией Ньютона: все краски радуги связаны с музыкальными нотами и излучают определенную частоту. Сегодняшние технологии помогают нам узнать, что, например, красный – это нота между фа и фа-диезом, оранжевый – более высокие ноты.
– 16 лет назад я создал систему, которая позволяет слышать вибрацию цветов. Когда я научился ею пользоваться, то понял: мир полон красок. Куда бы я ни посмотрел, всюду звучала целая электронная музыка. Поначалу у меня были жуткие головные боли из-за этого, но потом мой мозг привык и для меня это стало нормально.
Когда я запомнил весь визуальный спектр, то решил выйти за его пределы и включил инфракрасное и ультрафиолетовое излучение в систему, чтобы ощущать невидимые цвета. Это позволило мне узнавать, есть ли какие-либо датчики движения в комнате. Их обычно используют для активации сигнализации. Например, я могу прийти в банк и сказать, включена сигнализация или нет.
Ультрафиолетовое излучение помогает мне понять, какая сегодня погода. Например, если я ощущаю высокий уровень ультрафиолета, то избегаю солнца или наношу дополнительную порцию солнцезащитного крема.
Вскоре я пришел к тому, что сам хочу чувствовать цвета: создать часть тела, которая была бы имплантирована в мой организм. Я изучил органы животных, которых нет у человека. И подумал: а почему бы не изобрести орган – антенну? Она имеется у зверей, насекомых, рыб. Они используют ее для восприятия окружающего мира.
– Когда мы закончили с моими друзьями дизайн нового прибора, я направился к доктору. Но он сказал, что такими вещами не занимается. Тогда я обратился к специальному биоэтическому комитету Великобритании. Но и там мне отказали по трем причинам: это не человеческий орган, антенна выходит за пределы человеческих возможностей, так как может воспринимать инфракрасные и ультрафиолетовые волны, плюс врачи боялись за имидж своей больницы. Однако специалисты помогли найти мне доктора, который анонимно захотел сделать мне эту операцию.
Операция прошла в Барселоне. Мы называем это трансхирургией – она дополняет органы или чувства, которые изначально не были запрограммированы в человеке.
В моей голове просверлили четыре отверстия и вставили четыре имплантата. Один чип внутри головы вибрирует в зависимости от того, какой доминирующий цвет находится передо мной, с его помощью я могу чувствовать вибрации цвета, а также слышать эту вибрацию. Другие два имплантата для того, чтобы удержать структуру антенны, а четвертый был добавлен позднее, чтобы иметь связь с интернетом. То есть сегодня я могу получать цвета из других частей света. Также он оснащен связью Bluetooth, что позволяет мне получать информацию от других чувств, не только от антенны.
Сама антенна интегрирована в кость, и это означает, что она часть моего скелета. Соответственно, у меня изменился и рост, я теперь официально выше.
Цвета я получаю от пятерых друзей, которые получили разрешение направлять информацию в мою голову с помощью мобильных телефонов. Делать это могут в любой момент и из любой точки света. Например, сейчас, находясь в Москве, я могу чувствовать цвет заката в Австралии.
– Мы предполагаем, что интернет в ближайшем будущем будет использоваться не только для коммуникаций, но и для передачи чувства. Мои друзья с помощью этого могут менять даже мои сны – если они отправят картинку в момент, когда я сплю.
Связь с интернетом позволяет мне подключать мою голову к международной космической станции NASA. В 2014 году, когда я подсоединился к МКС, мое чувство цвета было уже не здесь, а в космосе. Теперь я могу изучать цвета космоса без физического нахождения там. Это гораздо дешевле и происходит 24 часа в сутки.
Через месяц, когда мне встроили антенну, я уже не слышал разницу между мозгом и программным обеспечением. Когда неврологи делают скан моего мозга, они не видят отличия между слушанием и видением. Да и я сам чувствую себя киборгом.
Кстати, слов «киборг» состоит из двух слов – кибернетика и организм. Оно определяет любого, кто чувствует себя приверженным к кибернетике. Я не чувствую, что использую какие-либо технологии, я чувствую, что я сам – технологии. И включение технологий в часть своей единичности и означает быть киборгом.
Мне долго не разрешали делать паспорт, потому что закон Великобритании гласит: на фотографии не должно быть никакого электронного оборудования. Меня не хотели идентифицировать как киборга и принимать антенну как часть тела. Были долгие дискуссии. В итоге мне позволили сфотографироваться с антенной. Сегодня это помогает мне с прохождением досмотра в аэропорту. Потому что всегда есть проблема – даже в Москве долго не понимали, что это такое на голове. Сейчас я веду переговоры с правительством Швеции, потому что часть деталей антенны – шведского производства, а значит, я немного швед. Пока они не ответили на мою просьбу, но надеюсь, что когда-нибудь отреагируют.
– Вторичный эффект – когда я слушаю музыку, я чувствую цвета. Наша еда цветная, особенно салаты. Я могу легко сочинять музыку при помощи еды. Могу писать песни! С шеф-поваром одного ресторана мы создали разнообразные блюда: они подаются с чипом, с помощью которого можно послушать, как они звучат. Каждый посетитель может заказать любую музыку, которую он хочет съесть. То есть, по сути, шеф-повар становится настоящим композитором. Мы это называем сонохроматической гастрономией.
Например, может, ваши дети не любят овощи, но они захотят их попробовать, если узнают, что они звучат как любимый исполнитель или популярная песня.
Меняется все, когда меняется наш уровень восприятия. Поэтому мы создали бесплатное приложение Eyeborg, с помощью которого каждый человек может почувствовать вибрации и создавать музыку на кухне. Его мы скоро запустим в Сеть.
– И еще интересно, как я воспринимаю людские лица. Потому что ваше лицо имеет различные цвета и вибрации. Я слышу глаза, губы, волосы, кожу. Это все создает уникальные проект. Я отправляю людям MP3-запись их лиц, они могут послушать, как они звучат.
Памела Андерсон, например, звучит в тональности си мажор, она одна из немногих таких. У Роберта Де Ниро мелодия на губах. Потому что у него разные оттенки красного.
Когда люди говорят, что все мы различаемся на белых и черных, – это неправда! Мы оранжевые – разница только в интенсивности цвета.
Я думаю, что в ближайшем будущем мы увидим больше людей с новыми органами и новыми чувствами. Потому что чем больше мы себя дорабатываем, тем меньше нам нужно менять планету. Например, если бы мы все имели возможность ночного видения, то весь этот свет был бы ни к чему. И мы бы не тратили энергию. Это было бы лучше для окружающей среды. Или если мы могли бы контролировать собственную температуру тела, нам не нужно было бы использовать обогреватели, когда нам холодно, или кондиционеры, когда жарко.
Я хотел бы вдохновить вас подумать об этом, а также о том, как художники могут использовать свои проекты в других обществах.
