Казак-доброволец, участник спецоперации на Донбассе Игорь Гончаров по образованию военный летчик: окончил в своем родном городе Ейское высшее военное авиационное училище летчиков им. дважды Героя Советского Союза летчика-космонавта СССР В. Комарова, затем Краснодарское высшее военное авиационное училище летчиков им. Героя Советского Союза А. Серова и до 2012 года, в общей сложности 18 лет, служил в Вооруженных силах Российской Федерации.
Выйдя на военную пенсию, потомственный казак Гончаров вступил в Екатеринодарское казачье общество. Начал казаком-дружинником, через три года стал командиром казачьей дружины, в 2020 году – заместителем атамана Екатеринодарского отдела.
Сейчас подъесаул Игорь Гончаров – помощник атамана Екатеринодарского районного казачьего общества по постановке на военный учет и мобилизационному резерву.
– Игорь Александрович, вы летчик, а это люди с особым складом характера. Скажите, помогали вам навыки кадрового военного?
– Руководить личным составом, правильно оценивать обстановку и ставить боевую задачу, добиваться ее выполнения – да, безусловно. Но мои профессиональные качества, честно сказать, не пригодились, потому что у летчиков нет прямого соприкосновения с врагом, а здесь…
Мы высадились 11 мая на точку, перешли железнодорожную насыпь и попали под минометный обстрел. Связи не было. Мы разошлись с основной группой. Военный-связник сориентировал меня, куда нам двигаться дальше. Впереди чистое поле. У меня 14 бойцов. Дал команду двигаться парами на расстоянии 30-40 метров друг от друга. Ребята передвигались под шквальным пулеметным огнем. Я нашел воронку от мины, залег. Сначала пули свистели над головой, потом увидел фонтанчики на земле – к нам пристрелялись. Вдвоем с командиром второго взвода, позывной «Бонд», мы следили за передвижением нашей группы. И все это продолжалось в течение трех часов. Когда начался артобстрел по той точке, откуда по нам вели огонь, в дымовой завесе мы двинулись к лесополосе, где находилась основная группа. Бойцы нас встретили, забрали вещи. Казалось, сил идти уже нет, но я – заместитель командира! Расставил дозоры, распределил бойцов, заняли круговую оборону, начали окапываться. До сумерек нас постоянно обстреливали. Вот таким оказалось наше боевое крещение.
– Что оказалось самым трудным – в физическом плане, моральном, психологическом?
– В физическом – вес экипировки: бронежилет, разгрузка, рюкзак, несколько рожков патронов… А в моральном – пережить минометный обстрел. Иногда казалось, что живыми мы из-под него не выберемся. Но в какой-то момент ты словно преодолеваешь внутренний барьер и говоришь себе – выжить можно. На тебя смотрят ребята, ты просто не имеешь права падать духом. Во время выполнения боевых задач мы с командиром роты Михаилом Литвиненко менялись – или он шел впереди, я прикрывал, или наоборот. И бойцы всегда знали – оба командира рядом.
– Расскажите, что такое казачье братство, как оно проявлялось в боевой обстановке?
– Каждый понимал: выжить можно только благодаря взаимопомощи и слаженности. На точку «ноль» в пяти километрах от нашего расположения, откуда забирали воду, питание, боеприпасы, обычно ходили один-два человека. Был у нас казак в возрасте, Григорий Григорьевич Леонов, позывной «Штирлиц», совершенно неугомонный: смотрю, почти ползком под обстрелом по дну ложбины, груженый, он тянет по три пятилитровые баклажки воды в каждой руке, за спиной рюкзак тяжеленный… Говорю: «Посиди, отдохни». Отвечает: «Отдохну и еще пойду». Оглянулся – его уже нет. Низкий поклон ему. Каждый старался брать на себя по максимуму, и все друг о друге заботились.
Когда держали оборону в Нескучном, в здании школы, были моменты, когда не оставалось ни воды, ни боеприпасов, сухпаек делили на четверых…
– Казаков всегда отличало необыкновенное бесстрашие и мужество. Можно сказать, что это так же справедливо и в отношении современной казачьей молодежи?
– Безусловно, да! Брали высоту 204,6 «Курган Могила-длинная» в районе Константиновки и надо было занять позицию в лесополосе. Под обстрелом группа потеряла связь. Вызываю нашего разведчика Сергея Данцева: «Надо выводить ребят». «Командир, понял, сделаю». Вывел ребят вечером.
Никита Жарков, позывной «Бабай», во время штурма объекта в укрепрайоне был ранен в ногу, попал в госпиталь и вдруг через три дня возвращается. Осколки вынули, должны были отправить в тыл, а он вернулся на позицию. Сергей Григорьев, позывной «Север», сбежал из госпиталя и воевал на костылях...
– Бывали ситуации, когда ваших бойцов выручала казачья смекалка?
– Конечно. Стоим на позиции, подходят ко мне ребята и говорят: «Там БТР стоит, наш, российский». «На ходу?» – «Сейчас проверим». Оказалось, командир боевой машины был ранен, его увезли в госпиталь, экипаж эвакуировали. Мы решили, что нам в хозяйстве техника не помешает. А он задним ходом не идет, а впереди – вражеские позиции. Наши по газам, выскочили на поле, под носом у противника прошли вдоль лесополосы, свечкой вылетели через железнодорожную насыпь… Починили пушку – ее заклинило, восстановили ленту, поменяли пробитые колеса. Назвали БТР «Рычащий Михалыч». Он нас очень выручал: эвакуировать раненых, подвезти питание, боеприпасы. Потом сдали его военным.
Чуть позже раздобыли КамАЗ. Его нашел и вывез Юрий Дьяченко, позывной «Сомелье». И эту машину восстановили.
Смеемся с Литвиненко: «Что у нас следующее будет, Михалыч? Танк?» Как в воду смотрели… Юрия Дьяченко забрали в танковый взвод, воевал рядом с нами. Прошла информация, что какой-то танк подорвался на мине. Переживали за него. И однажды видим: идут танки, и бок одного из них расписан: «Сомелье». Люк бронебашни открыт, Юрий в полный рост, весь сияет, честь отдает. Как все кричали и радовались: живой!
– Игорь Александрович, почему вы выбрали себе позывной «Тор»? Суть в общем-то понятна: Тор – бог грома в скандинавской мифологии, который своим молотом защищал людей от чудовищ. А еще есть версия, что летчиков стали называть «асами» по аналогии с небожителями…
– Да, но только это не я придумал, это бойцы меня так окрестили. Когда собирался, решил взять с собой кувалду. Ну мало ли, пригодится – колышек забить, например, лопатой не постучишь же. Как же я с ней намучался! Однако вещь полезная, всем наказал, чтоб не потеряли. «С этой кувалдой ты на Тора похож», – говорят мне. В итоге мы ее где-то все-таки забыли, а позывной остался.
Фото автора и из архива пресс-службы ККВ
