– Как приборостроительный завод стал творческим кластером?
– История, в общем, простая. В 1989 году на Краснодарском заводе измерительных приборов был пик числа работающих людей – 14 тысяч человек. Сборочные цеха были просто огромные. Когда наступило новое время, такие партии продукции стали стране не нужны, завод начал стремительно сокращаться. Производство уменьшалось, уменьшалось, и наконец руководством ЗИПа было принято решение, что часть пустующих помещений необходимо сдавать в аренду. Через несколько лет к нам стали массово приходить арендаторы из арт-среды.
– Почему стране оказались не нужны большие партии технологичной продукции?
– Потому что пришла дешевая, например, китайская продукция. До последнего кризиса продукция Siemens стоила примерно столько же, сколько продукция нашего завода. К сожалению, в 90-е было упущено время, и многое, что можно было сделать для развития производства, не было сделано. Некоторые российские заводы смогли перезапуститься, закупили передовое японское оборудование. Например, в Чебоксарах до сих пор работает крупное приборостроительное предприятие.
– А что производили на Краснодарском ЗИПе?
– Основной продукт – цифра и стрелка, то есть цифровые и стрелочные приборы. Самый большой ассортимент составляли именно стрелочные. Их можно видеть на всех подстанциях, станциях, лабораториях – амперметры, вольтметры, фазометры и так далее. Завод выпускал полторы сотни приборов с несколькими тысячами модификаций и шкальностей. У меня отец на ЗИПе уже более 40 лет работает. Так что я потомственный зиповец.
На завод пришел в 1998 году, в 20 лет, простым электриком на подстанцию, у меня еще даже не было высшего образования. Кстати, когда я был студентом, нам на лекциях говорили, что стрелочные приборы доживают свой век, человеческий фактор из приборостроения будет исключен полностью. На самом деле все оказалось не так просто. Когда дежурный электрик видит доску с приборами, отклонение стрелки ему подчас заметить намного проще, чем показания цифрового блока.
– Кто из арендаторов пришел к вам первым?
– Первыми, конечно, пришли производственники. Не могу вам сказать, кто именно, – это было еще до моего прихода в управление, в 2006 – 2007 годах. Были мебельщики, рекламщики, помню, даже цех пельменный был.
– Какая часть площадей завода до сих пор занята приборостроением?
– Процентов 30 того, что осталось в собственности. Производственники занимали первые этажи. Изначально завод был рассчитан на массовость. У нас стояли машины и станки, предназначенные для ежедневного многотонного производства, они потребляли очень много электроэнергии, линии занимали тысячи квадратных метров. Так что мы не знали, что делать с нашими «чудесными» вторыми, третьими и четвертыми этажами, например, в здании сборочного производства – там, где когда-то работали эти огромные линии.
Помещения выглядели как длинные-длинные широкие коридоры с потолками высотой 4,5 метра и очень большими деревянными окнами. Мы смотрели на них и понимали, что в таком виде даже теоретически ни под какое производство их уже задействовать никто не захочет.
– Почему?
– Площадь корпуса, где находилось сборочное производство, «Литер Х» оно называется, составляет 28 тысяч квадратных метров. Это многоподъездное четырехэтажное здание со своими проблемами: окна старые, отопления нет, ремонта нет. И вот тут абсолютно неожиданно к нам пришли фотографы. Они сказали: «О! Много света. То, что нам нужно».
– В каком году это случилось?
– В 2014-м. Сами мы, честно скажу, не искали арендаторов в этом направлении. Арт-кластер пришел случайно – на большие окна. Конечно, у нас уже брали помещения под свои мастерские художники: арт-группировка, которая так и называется – «ЗИП» (они снимали сначала мастерскую в здании, где сейчас расположено заводоуправление, потом переселились в другое помещение, а затем переехали в центр города), арт-группа Recycle – ребята до сих пор с нами, их мастерская расположена на дальних рубежах, в здании «Литер Ц», я слышал, что в прошлом году они здесь готовили свой проект для Венецианской биеннале.
Но вообще-то мы долгое время хотели создать на базе ЗИПа технопарк и с этой инициативой обращались в администрацию города и края. У нас есть производственные мощности, есть помещения, есть имя – все-таки флагман приборостроения в стране на протяжении десятков лет (кстати, первая партия приборов вышла на ЗИПе еще в 1939 году), есть «запас» электроэнергии – нам казалось, что было бы логично все это использовать.
– Как это – «запас электроэнергии»?
– У каждого предприятия есть лимит электроэнергии, который оно может взять с электросетей без штрафов и дополнительных вложений. Короче, мы хотели сделать технопарк, но оказалось, что производство просто не является приоритетом в нашем сельскохозяйственном, курортном и так далее регионе, – таков объективный факт региональной экономики. На сочинском форуме мы, казалось бы, в один день подписали договор о сотрудничестве с краевыми властями. Но когда дошло до конкретных шагов, выяснилось, что в законодательной базе пока не проработана специфика работы технопарка. Нужно время. И вот тут пришли фотографы.
– И с кого все началось?
– Взлет популярности наших помещений начался после того, как заработала фотостудия с креативным названием «Белый осел». Ее открыла Виолетта Кузьменко, студия работает до сих пор. Они заселились в абсолютно неготовое помещение, там даже стояла неразобранная лента конвейера: когда-то на ней работали женщины, каждая выполняла одну операцию: закрутить, привинтить, поставить кожух и так далее.
– Вспоминаю фильм с Чарли Чаплиным.
– Вот! Примерно так все и было. Но сейчас такого объема на ручном конвейере уже нигде не производят, может быть, только в Китае.
Итак, мы отделили для «Белого осла» помещение, помогли вывезти остатки оборудования, и ребята начали работать. И вслед за ними один за другим потянулись другие арендаторы. До этого у нас работали два-три помещения в эстетике лофта, там тоже проводились фотосъемки и мероприятия. Но это были совсем не те лофты, которые появились сейчас, – с дизайнерским размахом. В лофтах не только снимают фото – проводят корпоративы, показы мод, ресторанные дни, ярмарки, выставки. У нас работает 23 фотостудии и лофта.
– Пришли же не только фотостудии.
– Да. У нас есть коворкинг, детские студии, школы танцев и йоги, студия диджея Фомина (мы его не слышим, он сделал себе очень толстые звуконепроницаемые стены), несколько кафе, недавно открылась столовая. Несколько лет подряд у нас работал ресторан «Белка и Стрелка» сети «Мадьяр», там собрались делать ребрендинг, но на определенном этапе пришли к выводу, что это нерентабельно, ресторан был закрыт. Мы расстроились, конечно, но что поделать, бизнес есть бизнес.
К нам пришли театральные студи, например, театр-школа актера Молодежного театра Стаса Слободянюка, инклюзивная театральная студия «Лестница» для детишек с особенностями развития – это действительно великая работа Елены Гаиповой. У нас даже состоялось очень редкое театральное событие: в одном недостроенном здании прошел закрытый показ экспериментальной театральной постановки с участием профессиональных актеров.
– А что в помещениях ЗИПа сейчас производят, кроме приборов?
– Работают кузнецы, здесь делают палатки и тенты на машины, велопарковки, натяжные потолки, витражные стекла, шкатулки, нижнее белье. Есть рекламщики, например, компания «Арт Сайд », компания FBR – тоже известные ребята. Есть швеи – занимают целый этаж в бывшем здании сбыта. Много мебельщиков: «КС-мебель», «Есения мебель» (эту мебель можно увидеть чуть ли не в каждом городском детском саду) – всего с десяток производителей мебели.
Кто-то занимает пол-этажа, а, например, предприниматели Ягуфаров и Сенчилов – просто комнаты: один занимается реставрацией мебели, другой – штучным изготовлением предметов мебели под заказ. Есть у нас и салон мебели «Полка», но производства их здесь нет, только продажи.
– И сколько всего у ЗИПа арендаторов?
– Более сотни, но многие арендуют по нескольку помещений.
– Остался ли кто-нибудь на заводе из старожилов?
– Да. Среди приборостроителей костяк составляют именно старожилы. Ко дню рождения края администрация наградила памятными письмами 19 человек, в том числе и моего отца – Николая Ивановича, которые работают на ЗИПе 40 и более лет, – тех, о ком в песенке поется «заводская проходная, что в люди вывела меня».
– Эти производственники – несколько малых предприятий или одна компания?
– Есть несколько юрлиц, вышедших из-под крыла старого ЗИПа, у трех из них в названии даже присутствует аббревиатура ЗИП. Они, так сказать, отпочковались, большинство из них действует уже не на территории завода. А есть производство, по-прежнему ведущееся нашим предприятием ОАО «Краснодарский ЗИП».
– Большая территория сегодня у ЗИПа?
– На начало 90-х годов было 40 гектаров. Сегодня – 10 га. С 1993 до 2006 года продавались различные здания, вместе с ними новым собственникам отходила земля. Первым краевой администрации продали ДК ЗИП (сейчас там Дворец бракосочетания «Екатерининский зал»), потом – здание заводоуправления (Академия маркетинга и социально-информационных технологий), здание экспериментального производства и здание вспомогательных цехов (выставочный комплекс «Кубань Экспоцентр»). А там, где построены жилые дома, в далекие 80-е стояли гаражи с парком из 60 автомобилей.
В здании бывшего экспериментального цеха сейчас работают мировые судьи. В бывшей столовой – известные компании «Орифлейм» и «Медлекс» обосновались. МФЦ – на месте бывшего цеха № 10 «Пластмассовое литье». Помните, стиральные машинки «Немезида» (в народе их называли «Гномик»)? Вот это там их делали.
– У светлых, с высокими потолками помещений ЗИПа есть проблемы с отоплением, водопроводом, канализацией. Это касается всех ваших зданий?
– С отоплением все грустно. Почему в нулевые производилась продажа зданий? Были большие долги предприятия по налогам, аренде земли и коммунальным платежам. В 2006 году ЗИП задолжал тепловикам, и они в самый интересный момент, зимой, выключили нам отопление. Ударили морозы – и восстановить отопление, какое существовало во всех зданиях с незапамятных советских времен, стало уже невозможно.
Сейчас у нас только электрическое отопление. А во многих зданиях и его нет. Да, при всей красивой картинке из лофтов, у завода действительно очень серьезные финансовые трудности. Сделать во всех помещениях централизованное даже электрическое отопление мы не можем. Инвестиции на ремонт всего здания найти сложно. Мы делаем комфортную цену арендаторам и в счет аренды частично компенсируем их затраты на монтаж электрообогрева. Кстати, за счет этого у нас конкурентная стоимость аренды.
– Еще какие недостатки у этого прекрасного места?
– Проблема с санузлами. «Литер Х» – здание, построенное в 1946 году. Изначально там осуществлялась вытяжка с помощью огромного двигателя, который сейчас восстановить невозможно. Последний капитальный ремонт санузлов в «Литере Х» делался в 90-х годах. Недавно мы выполнили косметический ремонт, но туалеты на этаже все равно недостаточно осовременены. Мы ищем финансовые возможности решить эту проблему, но пока она решается за счет самих арендаторов: многие лофты сделали себе персональные санузлы, опять же в счет частичной компенсации арендной платы.
Еще мы заменили кровлю почти на всех зданиях. Это тоже назрело. Кровля в некоторых местах уже начала разрушаться.
Дороги на нашей территории делались в советское время. Три года назад мы выполнили оценку стоимости проезда от проходной к зданиям – вышло около 3 миллионов рублей.
– Арендаторы заключают контракт каждый раз только на год. С чем это связано?
– Для оформления аренды на более 11 месяцев требуется внесение в кадастровый план отдельного помещения. Те, кому важно заключить долгосрочный договор, занимаются этой регистрацией в соответствии с требованиями, в этом случае расходы на локацию вырастают – минимум 30 тысяч рублей требуется на помещение площадью 50 квадратных метров.
– Не получится, что, когда вы найдете крупного инвестора, мелким арендаторам будет предложено покинуть обжитые площади ЗИПа?
– Поиск инвестора – наша работа. Но, если честно, мы не хотим разрушать арт-кластер. Корпус заводоуправления (обращен фасадом к улице Зиповской) и корпус «Литер Х» (следует за ним), которые стали сегодня сердцем арт-кластера, в планах сделать более презентабельными, благоустроить и продолжать развивать совместно с арендаторами. А зону, которая находится в глубине территории, мы бы хотели отдать под девелоперские проекты. Какие именно, не могу сказать: мы неоднократно общались с разными инвесторами, у всех свое видение. К сожалению, до конкретных решений пока не дошло. Поиск инвестора – задача очень сложная и продолжается уже много лет. Пока не нашли.
Чтобы дальше развивать это место как культурный кластер, все равно нужен инвестор, который приведет здание и территорию в порядок. Потому что арендаторы могут привести в порядок только свои помещения, а места общего пользования требуют особого ухода и особых вложений. Если мы не найдем инвестора, то через какое-то время эти помещения потеряют товарный вид. Интерес к ним сейчас держится в основном на низкой аренде.
– Сколько у вас несданных площадей?
– Площади в «Литере Х» у нас не простаивают. Их разбирают как горячие пирожки. Сейчас нам даже нечего в этом здании предложить. Но в других зданиях пустующих площадей довольно много. Есть еще 14 тысяч квадратных метров, которые могут быть сданы. Они, опять же, без отопления, 6,5 метра – высота потолков. Там тоже стояли линии, станки, литейные машины, были заготовительные цеха. Но за все время в них не «поселился» ни один художник, хотя мы показываем их всем, кому интересно. Но там слишком неуютно.
– Не там ли у вас действует пейнтбольный клуб?
– Это интересная история. У нас есть здание недостроенного гальванического цеха. Звучит страшно, но главное слово здесь «недостроенное», потому что гальваники там никогда не было. Здание строилось с 1986 года, бросили его строить в 1989-м. Второй этаж остался без окон. Электричества и коммуникаций там не было никогда. Но пейнтбольный клуб увидел в этом пространстве зону для развития своего бизнеса. Сначала они взяли в аренду часть помещения, потом стали расширяться и сейчас занимают все здание.
– Кто основной владелец акций ОАО «Краснодарский ЗИП»?
– У акционерного общества около 1700 акционеров. Несколько юридических лиц, остальные физлица, в основном бывшие зиповские работники. Бенефициара –физического лица нет.
– Вы тоже акционер?
– Нет, к сожалению. Я пришел в 98-м, а продажа ваучеров была в начале 90-х.
– Ваша личная мечта о том, как преобразить эту территорию?
– Вот я бы хотел, чтобы нашелся все-таки инвестор, который на дальних площадях, на которые у завода денег нет, построил «город-сказку». А здания, которые мы все сейчас посещаем как культурный центр, получили бы крупное финансирование на благоустройство. Производственную часть отсюда можно убрать.
– Совсем?
– Скорее всего, да. Хотя до недавнего времени мы очень серьезно обсуждали проект технопарка, но я уже понимаю, что в центре города это сделать очень сложно. Недавно была выставка YugBuild, где на круглом столе, посвященном проблемам строительства на Кубани, прозвучал вопрос: сколько производственных объектов построено в Краснодаре за последний год? Оказалось, ни одного. На Кубани нет потребности в производственных объектах. Так что будем развивать культурный кластер.
