Дядя Андрюша
– Все помнят вашу Денизу в «Небесных ласточках», но ведь сниматься в кино вы начали гораздо раньше?
– Да, еще ребенком. В детстве я грезила балетом. Поэтому мама отдала меня в балетную студию при тбилисском Доме пионеров. Однажды прямо во время занятий заходит к нам незнакомый дядька в кепке. Это был режиссер Георгий Данелия. Он искал девочку на роль в фильме «Не горюй» и сразу выбрал меня. Потом были «Мелодии Верийского квартала» Георгия Шенгелая.
– А вы ведь совсем не горели желанием сниматься в этом фильме?
– Потому что все еще мечтала о балетной карьере. Ассистентка режиссера буквально насильно впихнула мне в карман листочек с номером телефона. Я про него забыла уже через минуту. Нашла записку моя мама, когда собиралась постирать форму, позвонила и повела на пробы, где меня утвердили. По воле судьбы, как и в фильме «Не горюй», мне выпало играть с Софико Чиаурели, и оба раза досталась роль ее дочери. Никто тогда предположить не мог, что спустя годы я стану женой ее сына.
– К моменту, когда вы сыграли в «Небесных ласточках», уже смирились с тем, что ваша жизнь будет связана с кино?
– Я верю в судьбу, а она упорно давала мне роли в фильмах. Перед «ласточками» было еще несколько. Но этот фильм стал взлетом в моей кинокарьере. Здесь я сыграла с Мироновым.
– На съемочной площадке он, говорят, вас чуть ли не с ложечки кормил. Что это за история?
– Ой, до сих пор хохочу (заливисто смеется). Мне тогда и 16 не было. Андрей все возмущался, как он будет играть со мной в паре. А тут еще моя мама, с которой они сразу спелись. Она переживала, что я ничего не ем, и старалась впихнуть в меня хоть что-нибудь. Не выходило. Тогда она привлекла Миронова. Он во время перерыва усаживал меня на стул и требовал: «Хотя бы кефирчика хлебни!» Я сердилась, что меня опекают, и в отместку громко, чтобы все слышали, дразнила его «дядя Андрюша». Но на самом деле мне он безумно нравился. От него исходило столько теплоты, что ей можно было осветить все вокруг. Мы тогда очень сдружились.
Знамение в 300 кг
– У вас были не только роли в кино. Вы играли в московском театре-кабаре «Летучая мышь». Но все оборвал несчастный случай?
– В 1997 году, когда в Грузии после Гражданской войны было тяжело выживать, я согласилась на переезд в Москву. Надо было детей кормить. По приглашению режиссера Григория Гурвича я стала работать в театре «Летучая мышь». Но недолго. Во время генерального прогона спектакля «Великая иллюзия» на меня рухнула 300-килограммовая декорация. Когда пришла в себя, увидела, как вокруг суетятся актеры, а я лежу на сцене с вывернутой ногой, которая держится «на честном слове». Было несколько операций, адские боли, справиться с которыми помогала только песня, я пела в палате вслух. А оправившись, решила – это был знак, знамение – не надо мне играть в театре, и оставила сцену.
– Чем занимается Ия Нинидзе сегодня?
– Человек творческий себя никогда не теряет. Я езжу с концертами, пою. Есть два фильма, в которых с октября я плотно работаю. Кроме того, у меня появилась возможность больше времени посвящать семье. У меня родился внук. Это ребенок дочери Нино и моего зятя, актера Кирилла Плетнева. Дочь, кстати, тоже актриса. Так что мое творчество продолжается в моих кровиночках.
– А она с вами советуется в работе?
– Нет. Я называю Нино «самостоятельной республикой». Я для нее, как грузовик с прицепом, ей тяжело носить мою фамилию. Она поступила без протекций во ВГИК, окончила его. Не советовалась со мной, когда ей предлагали роли. В общем, девочка хочет всего добиваться сама, что я только приветствую. А вот Георгий, очень ранимый, похожий на меня. Я за него всегда переживаю больше, чем за дочь.
– Вы постоянная гостья фестиваля стран СНГ и Балтии «Киношок» в Анапе, чем он вас привлекает?
– Здесь добрый и дружелюбный зритель. Стираются актерские амбиции, и нет корон.
Битая, но не сломленная
– Вас называли советской Одри Хепберн. Как вам и сегодня удается сохранять свой стиль?
– Если не считать, что эта самая Хепберн поправилась на пару десятков килограммов (смеется). Впервые меня так назвал оператор на пробах у Данелии. Как закричит: «Она же вылитая Одри Хепберн и на Наташу Ростову похожа». Очень лестно, признаюсь. И потом интересно было наблюдать, когда я уже сыграла Денизу, как советские девушки старались подражать моей героине. Очень близкая моя подруга Лариса Гузеева тоже как-то призналась, что в те годы постригла челку, «как у Денизы». А если серьезно, не одежда и не прическа красят женщину. Не надо быть злой и завистливой. Это прибавляет морщин. Жизнь – непредсказуемая штука. Я ею много раз битая, но не сломленная.
– Вспомните, пожалуйста, самый счастливый и самый трагический моменты вашей жизни?
– Самая счастливая пора – детство в той Грузии, где я родилась и провела его, в семье, где меня безумно любили. Рождение детей – тоже самые радостные моменты. Но особенно внука. Когда твой шедевр – дочь – тебе приносит свое великое произведение и у него нинидзовские глаза, что может быть трогательнее?!
А трагическое – это война Грузии с Абхазией. Не было света, воды, продуктов. Фактически – блокада, люди за керосином в километровых очередях стояли… Но самое большое горе – потеря родителей и любимого человека, которого судьба послала мне после нескольких разводов. Его звали Ладо, Володя по-русски. Он признался, что влюбился в меня еще подростком и долгие годы терпеливо ждал. Когда мы стали встречаться, он был женат. А мне было все равно. Это глубокое чувство, вспыхнувшее, как фитиль, и также внезапно я его потеряла из-за тяжелой болезни. Даже сегодня, спустя время, мне тяжело говорить об этом. В какой-то момент хотелось уйти вслед за ним, остановили только дети. Но я его помню и буду помнить до последнего вздоха.
– Сегодня в Грузии многое поменялось. Особенно в Тбилиси. Вы узнаете город, когда там бываете?
– Тбилиси, несмотря на то, что стал очень европейским, сохранил свой неповторимый колорит. Арт-объекты и новые здания не пошли городу во вред. Мне нравится современный Тбилиси. Я всегда радуюсь изменениям. Это эволюция, шаг вперед.
– Если бы вам предложили прожить хотя бы кусочек жизни иначе, согласились бы?
– Только если бы продлили жизнь моим родителям, чтобы они увидели моих взрослых детей и внука. Это такое счастье, если рядом папа и мама. Когда они с нами, нам кажется, что они вечные, не звоним, не замечаем. А потом уже поздно. Я бы отдала все оставшиеся годы, чтобы мама сидела сейчас на диване рядом со мной.
Досье «КН»
Ия НИНИДЗЕ. Родилась 8 сентября 1960 года в Тбилиси.
В 1981 году окончила ВГИК.
Среди лучших ролей актрисы – Дениза в музыкальной комедии «Небесные ласточки», Гулико в фильме «Покаяние», Нино Гегечкори – жена Берии «Охота на Берию».
С 1997 года живет в Москве. Гастролирует, участвует в фестивалях.
Ия Нинидзе была трижды замужем. Первый раз за Николаем Шенгелаей – сыном режиссера Георгия Шенгелаи и актрисы Софико Чиаурели. Во втором браке с актером Сергеем Максачевым родился сын Георгий. От третьего мужа, художника Михаила Немсадзе, появилась на свет дочь Нино.
Фото Юрия ХОДЗИЦКОГО и из открытых источников
